Книга Истоки неприятностей, страница 54 – Екатерина Шашкова

Нина машинально подобрала их, чтоб переложить на тумбочку, но в последний момент передумала и оставила себе. А затем, хмыкнув, полезла обшаривать вещи магоса в поисках ещѐ чего-нибудь полезного.

Кажется, вы на меня плохо влияете, господин Эллерт, — пробормотала она, рассовывая находки по карманам.

Ракун в ответ еле слышно застонал, и на миг желание остаться с ним вспыхнуло с новой силой. Нина как заворожѐнная подошла к кровати, протянула руку — не коснуться, только почувствовать тепло, — и тут же еѐ отдѐрнула. Достала листок бумаги, крупно написала на нѐм Сиди здесь, скоро вернусь!. Подумала ещѐ немного, добавила ниже Пожалуйста! и подсунула под стоящий на тумбочке стакан с водой. Уж пить-то он после пробуждения точно захочет, так что записку найдѐт.

И всѐ поймѐт. Обязательно поймѐт. Наверное.

Когда Нина вернулась в кабинет с ворохом одежды, Лисар уже более-менее очухался. По крайней мере, в физическом плане. А в моральном наоборот — снова рухнул в пучину собственных невесѐлых мыслей и теперь с совершенно траурным видом разглядывал лежащий на столе апельсин.

Траурный вид к внешности Ракуна категорически не подходил, поэтому отличие копии от оригинала особенно бросалось в глаза.

Не передумал идти? — осторожно спросила Нина.

А ты? — Мужчина тряхнул головой, сбрасывая заторможенность. — Если Скоз действительно замешан в этом деле, он может быть опасен.

Не убьѐт же он меня на глазах у прислуги и домочадцев. Тем более, у меня есть небольшой козырь в рукаве.

На самом деле козырь хранился не в рукаве, а в сумочке, но смысл сказанного от этого не особо менялся.

Будь осторожна. И постарайся вернуться побыстрее.

Попробую. Присмотри пока за этим спящим телом. В крайнем случае, я ему там записку оставила.

Всѐ равно же не прочитает, — вздохнул Лисар.

Почему? — удивилась Нина, но собеседник в ответ только неопределѐнно махнул рукой. В обычной ситуации этот жест не значил ровным счѐтом ничего, но сейчас почему-то заставил задуматься. Слишком уж искусственным, наигранным он выглядел. Да и предшествующая фраза…

Существовала тысяча объяснений, почему Ракун не прочитает записку, начиная с его рассеянности и заканчивая не слишком разборчивым почерком Нины, но сейчас она была абсолютно уверена, что дело в другом.

Тревожный колокольчик, фоном дребезжащий в голове последние несколько часов, звякнул особенно громко и затих. Озарение нахлынуло внезапно. Вспомнилось, как Ракун тѐр глаза, как наощупь выбирался из кареты, как спрашивал про лужу на полу — как будто сам не мог еѐ разглядеть. И ультиматум попросил прочитать вслух. Тогда Нина подумала, что специально для неѐ. А если нет? Если он просто не мог прочитать сам?

Алекс… Ничего не хочешь мне рассказать?

Про что, например? — напрягся Лисар.

Про то, ради чего меня действительно услали за чаем. О чѐм вы говорили, пока меня не было? Что ещѐ стряслось? Он всѐ-таки доколдовался, да? Зрение? Насколько это серьѐзно?

Хозяин дома снова махнул рукой, но в этот раз искренне, и со вздохом сознался:

Не могу сказать точно. Да и вряд ли кто-то сможет. Это же магия, причѐм магия Устья. В ней ни системы, ни законов, хаос один. Есть шанс, что проспится — и всѐ пройдѐт само по себе. Есть шанс, что не пройдѐт. Или пройдѐт, но частично. В любом случае, если

— не вернусь, попытайся сообщить об этом Леде. А то этот полосатый раздолбай так и будет делать вид, что всѐ в норме. Насколько я понял, слепота не глобальная, силуэты он кое-как различает, но так жить — тоже не дело.

У Нины внутри всѐ сжалось. Силуэты. Господи, кошмар какой!

И человеку в таком состоянии она истерику с претензиями закатила! А оказался он в этом состоянии именно потому, что она, как какая-то шизанутая Золушка, сбежала с бала в самый неподходящий момент. Дура!

Он меня ненавидит, — прошептала Нина, чувствуя, как к глазам подступают слѐзы. В который уже раз за последнее время.

Он тебя любит, — мягко улыбнулся Лисар. — И не расстраивайся раньше времени. Может, всѐ само рассосѐтся. Это же магия, с ней так бывает.

Утешение звучало не слишком правдоподобно. Если Ракун поделился с другом проблемой, значит, имел все основания считать, что сама по себе эта проблема не решится.

Зато сразу стало понятно, почему Лисар так настойчиво требовал, чтоб магос остался дома. В идеале — вместе с Ниной.

Она бы и не спорила, но как потом людям в глаза смотреть? Как вообще жить с осознанием, что даже не попыталась помочь?

Часовая стрелка с тихим щелчком переместилась с семѐрки на восьмѐрку.

в Я вернусь, — пообещала женщина не то Лисару, не то сама себе. И стремительно вышла из кабинета.

Дом Вальтера Скоза выглядел эффектно и представительно: трѐхэтажное здание с колоннами и лепниной, флаги по обеим сторонам от входа и пафосная табличка на двери. Словно представительство крупной корпорации, а не жилое помещение!

Сходство только усугубилось, когда на стук выглянула не заспанная служанка, а суровая дама в деловом костюме и перчатках. Образ дополняли собранные в пучок волосы

— очки в строгой оправе. Нина мигом пожалела об отсутствии своих, а ещѐ о том, что суматошно переодеваясь думала в первую очередь об удобстве, и только затем о приличиях. В итоге сейчас на ней красовались драные Алинкины джинсы, футболка с енотом и старые кроссовки, завалявшиеся у Лисара с летнего приключения.

На енота дама воззрилась с выражением глубочайшей брезгливости на холѐном лице, как будто картинка нанесла ей смертельное оскорбление самим фактом своего существования. Впрочем, саму посетительницу даже таким вниманием не удостоили.

Здравствуйте, мне нужен господин Скоз, — робко произнесла Нина, так и не дождавшись приветствия или разрешения войти.

Вам назначено? — ледяным тоном вопросила дама.

Не требовалось особой сообразительности, чтоб понять: стоит сказать нет и дверь немедленно захлопнется. И что делать? Ракуну в такой ситуации было достаточно посмотреть свысока и многозначительно коснуться серѐжки. Или даже не касаться; унижать окружающих взглядом магос и без камня умел.

Кажется, Нине тоже пришло время научиться, причѐм срочно.

Она старательно скопировала знакомую ухмылку и нарочито медленно, рисуясь, вытащила из ворота футболки подвеску. Золотистая капелька сверкнула, поймав солнечный луч, а еѐ обладательница веско произнесла:

Думаю, господин Скоз меня примет. А если вдруг не захочет, передайте ему, что Марлена Флувис обронила кое-что на вчерашнем балу, и в его интересах забрать эту вещь собственноручно.