Книга Презумпция достоверности, страница 64 – Лидия Сладкова

— С Костей Морозовым созвонился. Ты же помнишь, мы с ним когда-то дружили. Вот по старой дружбе помог. Я к тебе приехал, — нес он мне благую весть, снимая пальто и, вешая его в прихожей. В общем, чувствовал себя как дома. — Навсегда. К тебе.

В первый момент нахмурилась, бросила на него недоумевающий взгляд, затем сообразила, что он говорит, но переспросить посчитала чрезвычайно нужным. Может у меня слуховые галлюцинации?

— Ко мне? Зачем? — на всякий случай отошла от него подальше.

— Быть с тобой хочу, — ответил он просто, хмыкнув и, потерев кончик своего носа. Не смотря на глубокую ночь у Горина было прекрасное настроение. — Всегда. Я все понял и осознал. Извини, что без цветов. Ночь.

— Вика знает, что ты здесь? — задала я очередной вопрос, внимательно разглядывая его, пытаясь понять в какой момент он объявит мне, что это розыгрыш.

— Нет. Не знает, — серьезно ответил он, вдруг взяв мою руку. — Тебя увидел, и сердце знаешь, как забилось?

Нет, на розыгрыш не похоже. Может с головой проблемы?

— Не знаю, — я попыталась вырваться, вот только Дима отпускать не торопился. — Сердечными заболеваниями занимаются кардиологи. Ты адресом ошибся.

— Мы с Викой расстались, — огорошил он меня. — Я ей сказал, что сыт по горло ее гулянками, веселянками. Вчера.

Руку все же вырвала. Мне были неприятны его прикосновения. Сделала еще шаг назад.

— Я не понимаю мне тебя поздравить или посочувствовать? — спросила, как только оправилась от шока. Мне потребовалось секунд десять.

— Понять и простить, — дурашливо улыбнулся он, приближаясь ко мне. — Я вернулся к тебе. Хочу вернуть все, как было до Вики. И не смотри на меня так. Я виноват во всем, если бы не натворил столько ошибок, мы бы уже сейчас готовились к свадьбе.

Я глаз с него не сводила, выслушала и, как бы не старалась раскаяний в его глазах не увидела, как и взгляда побитой собаки. Ведь все это должно быть, когда пытаешься вымолить прощения. Только Дима прощения не вымаливал, во всяком случае, именно сейчас.

— Дима, ты с какого дурдома сбежал? — усмехнулась я.

— Я ж серьезно! — недовольно поджал он губы. Ему явно была не по душе моя реакция. Ведь по закону жанра, я сейчас должна все простить и растечься лужицей перед ним.

— Слушай, твой роман с моей сестрой это лучшее, что могло случиться со мной, — решила Если бы не ты, то я бы никогда не решилась уехать. Ты хоть раз за все это время задумался о том, что со мной творилось? Как я все пережила. Это тебе бы весело и ты улетал. Тебе кружили голову новые впечатления. Ты не постеснялся унизить меня, затащив мою сестру в кровать и даже из дома выгнать.

Дмитрий так выразительно скривился, будто дольку лимона съел.

— Я не выгонял тебя из дома. Это была идея Вики, — попытался оправдаться он. — Я был против. Ты мне не мешала.

Мне от его последних слов стала вдруг смешно, и я рассмеялась от души.

— Ты сейчас пытаешься мне рассказать, что у тебя через полгода взыграло чувство, как только меня увидел.

Он кивнул, чем вызвал у меня новый приступ смеха. Идиот.

— Мне интересно какое? — спросила я, смахивая выступившие слезы.

— Я тебя люблю, — попробовал возмутиться он.

В этот момент что-то упало на кухне, отвлекая его внимание от меня.

— У тебя кто-то есть? — спросил он, оглянувшись в направлении кухни.

— У меня? — я действительно подивилась его вопросу.

Какое он вообще имеет право у меня об этом спрашивать?

— Да, у тебя, — обвинил он меня.

— У меня есть…

— Кто он? — Дима снова не дал мне договорить и перестал бездействовать, и в прямом смысле ворвался, в квартиру и начал поиски. — Или ты мне специально повод для ревности даешь?

— Отвечай, — потребовал он, остановившись посредине зала, когда его поиски потерпели фиаско. Правда, в шкафы он не заглянул. Постеснялся что ли.

— У меня есть гордость, — все же продолжила я свою мысль, спокойно, сложив руки, на груди. — Мозги, чувство собственного достоинства, совесть и крохотные остатки уважения к своей семье. Я не буду тебя прощать. Не буду делать вид, что ничего не произошло и, что ты просто оступился. Ничего не буду. Просто покинь мою квартиру, пожалуйста. Мне вставать, через два часа.

— Я не уйду, — со всей решительностью сказал он, даже притопнул ногой, словно ребенок, у которого закончились аргументы.

— Тогда я вызову полицию и тебя выведут отсюда, — ответила я со всей серьезностью. У меня как раз эти самые аргументы имелись. — Так что давай выметайся.

— Алена это несерьезно. Нам нужно поговорить, как мы будем жить дальше, — гнул он свое.

Я посмотрела ему прямо в глаза. Сейчас у меня было большое желание тюкнуть бывшего по макушке, чтобы мозги встали на место.

— Мы дальше будем жить прекрасно, только не вместе. Ты трус и предатель, Димочка. Уходи. Давай, проваливай.

Для демонстрации серьезных намерений, начала выталкивать его ближе к входной двери. Конечно, он был выше и больше меня, поэтому мои жалкие попытки не увенчались особым успехом. Может на пару шагов.

— Мне негде ночевать, — Дима предпринял попытку меня разжалобить, уворачиваясь от моих рук.

— Двери вокзалов открыты круглосуточно, — не осталась я в долгу.

— Ты стала жестокой, — обвинил меня Дима.

— Вот и правильно вали от меня жесткой бабы, а то еще пришибу, — ответила я и для наглядности схватила зонт. — Вика уже заждалась тебя.

Бывший, наконец-то, ушел, громко хлопнув дверью. Грозился, что я пожалею еще, а он подождет меня. Я хоть и была взбудоражена, но уснула мгновенно.

Весь следующий день прошел в заботах. Про Диму я вообще забыла. Просто потому, что голова была занята другими заботами. Куда более важными мыслями. Елена трубку не брала. С Ингой встретиться, тоже не удалось. Она находилась рядом с матерью. Что-то с сердцем. Поэтому мы договорились на завтра. Нужно было поговорить и уж явно не по телефону. Такие вещи на пальцах не объяснишь. Нужно видеть своими глазами. Загорский больше не звонил, и это беспокоило, раздражало. И даже мысли, что я сама лично просила его об этом, не приносили мне душевного покоя.

На работе пришлось задержаться. За время моей болезни дел уйма накопилась. В общем, возвращалась я поздним вечером. Такси вызвать не удалось, как назло все машины были заняты. Пришлось топать на автобусную остановку и так добираться домой. Каких-то тридцать минут, и я вышла на нужной мне остановке. До дома оставалось пройти метров двести. Ночи стали холодными, ветер ледяным, мелкий снежок падал на землю.

Я шагала осторожно на высоких каблуках, боясь поскользнуться. Невольно поежилась от холода. Вокруг темнота. Цепкие лапы паники скребли внутри меня. Как назло следом за мной никто не шел и даже на встречу. Мне оставалось пройти темный арочный вход во двор, когда случилось что-то непонятное. На меня сзади кто-то накинулся прямо из темноты и повалил на землю. Я была настолько испуганна, что смогла лишь негромко вскрикнуть, прежде чем приземлиться на ледяной и грязный асфальт. Ударилась больно головой, а через секунду почувствовала череду сокрушительных ударов по телу ногами и кулаками, едва успела закрыть лицо, но, кажется, и ему досталось. Бивший меня мужчина, в этом я была уверенна на сто процентов, учитывая точечные и сильные удары, не позволял встать даже на четвереньки, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. В какой-то момент нападавшему надоело бить меня, и он решил заговорить.