Онлайн книга «Мафия пишет оперу»
|
– Чего советоваться – мы сами посмотрим! – обрадовались эксплуататоры, которые потеряли бдительность, кинувшись читать текст своей будущей пьесы. Остались они довольны или нет, Антоша не понял. Во всяком случае ему дали еще бумаги и ручек, но заявили, что теперь будут водить его звонить домой из совершенно нейтрального и безопасного места. И Антоша, оставшись один на один с писчебумажными принадлежностями, приуныл. Приуныл так, что почувствовал себя настоящим пленником. Пленником гордым, но скорбным. Который ждет освобождения, не сдается и… пишет стихи. Строчки и образы заметались в его голове, рифмы стали склеиваться одна с другой… Антон Мыльченко сам не заметил, как вошел в раж. Вскоре похитители уже репетировали созданную им первую картину драматического произведения. Приток вкусных продуктов увеличился, на Антошу все смотрели с большим почитанием, но Жека не давал никому много с ним общаться – чтоб не мешали творцу сочинять будущий шедевр. А помощь от братьев по мафии все не шла… Мафия металась, поспевая везде. Чтобы не вызывать особых подозрений, Костика Шибая тоже привлекли к постановке оперетты. Он помогал клеить из бумаги единственную декорацию – здоровенную дверь. Параллельно этому, как и остальные члены мафии, он носился по школе, подглядывая за репетициями других. Зоя Редькина тоже то и дело срывалась и бежала следить, бросая хор и кордебалет, которые теперь все больше ее слушались – ведь именно Зоя придумала все стихи песен и слова персонажей. А когда Арину осенила новая мысль, в которой, впрочем, не было ничего оригинального, Братство Белой Руки, убежав с репетиции, собралось под центральной лестницей школы. – Мы с вами все это время тормозили и делали все не так, – начала Арина. – Искать нужно совсем в других местах. – В каких? – удивился Витя. – Я только сейчас поняла – раз Антошку где-то кладут спать, где-то его кормят, это что значит? Что в школе его быть просто не может! Они его у кого-то дома держат! – У-у-у! И там дома они и репетируют! – воскликнул Костик. – Точно! – А в школе тоже репетируют, но для отвода глаз! – добавила Арина. – Или то, что он уже написал! Понимаете? – Да! – Ловко они нас обдурили! Эх! – хлопнул сам себя по лбу Витя. Это получилось больно – он даже поморщился. – Но кто – они? – широко раскрыв глазки, спросила Зоя Редькина. – Вот это нам и предстоит выяснить, – деловито сказала предводитель мафии. – Придется как-то вести наблюдение за домами. – Чьими? – Тоже не знаю. – Это нереально, – заметил Витя. – У нас просто времени не хватит. И людских ресурсов. – А что делать? – пожала плечами Арина, вытаскивая свой заветный блокнот. – Но наш поиск немножко сужается. Потому что два класса точно отпадают. Там, где и без нашего Мыльченко все нормально. Я думаю, стопроцентно подозрения снимаются с балета – это девятый «А», и с комедии девятого «Б», потому что вряд ли у них получится поставить не Катенькино сочинение. Мы же видели, что там с этой Катенькой как с писаной торбой носятся. – Да, там свой великий драматург, – усмехнулся Костик. Поэтому решено было все силы бросить на слежку за девятым «В» и своими родными «ашками» и «бэшками». Что и собиралась начать делать мафия после уроков. А сейчас ее ждала первая из сводных репетиций. Так что все четверо направились к спортзалу, где наверняка их уже с нетерпением ждали. Арина шла и хмурилась. – Что с тобой? – верный Витя заметил, что она чем-то очень озабочена. – Нет-нет, ничего, правда, – ответила Арина. Мысли ее были только об одном – что за девятым «В» классом она лично должна проследить особенно тщательно. Ведь Арина никому не сказала о том, что, заглядывая в кабинет биологии, она вполне из-за своего не очень хорошего зрения могла попросту Антошку и не заметить. А значит, это ее личная непростительная ошибка, цена которой – свобода брата по мафии. Поэтому после окончания репетиции оперетты Арина хотела как можно скорее пробраться к кабинету девятого «В» и все еще раз как следует рассмотреть. Может, был Мыльченко там, может, не был – ведь не все лица она видела одинаково четко… Петр Брониславович не стал оставаться в спортзале после окончания своего рабочего дня. По правилам конкурса классные руководители не должны были помогать своим подопечным в подготовке театральной постановки. Вот он и ушел, оставив ребятам ключ и пожелав широких шагов к рекорду. …Витя Рындин сидел возле Арины на спортивной скамейке. Рядом с ними расположились еще двое ребят, которые доклеивали декорацию. Остальные начали спектакль. Играл баян, звенел колокольчик, кордебалет плясал, хор пел, подпевалы подпевали, а Зоя Редькина попеременно изображала двух главных героев. Прозвучал последний аккорд на Мамедовом баяне, стих барабан, артистки кордебалета отплясали заключительный танец. – Ну, как тебе? – обратилась Арина к Вите, который смотрел сегодня созданную его родным классом оперетту первый раз. – Честно? – Честно. – По-моему, полный бред, – тихо сказал Витя, отворачиваясь, чтобы никто другой его реакции не заметил. Витя, который очень любил спорт, вообще песен и плясок пугался, а уж когда он увидел все это в исполнении одноклассников, голова у него и вовсе пошла кругом. – А что делать-то? – вздохнула Арина. – Пусть будет так. Видишь, и мы тоже без Антоши никуда. Ничего, сейчас мы кое-что поправим, переделаем – будет очень круто. Крикнув последние слова весьма громко, она бросилась к артистам. А Витя направился следить за квартирами тех, кто был ему знаком из учеников параллельных «А» и «Б» классов. Он помнил, что сегодня вечером дома у Арины будет сбор их мафиозного братства. – Все правда круто! – повторила Арина, подбегая к запыхавшимся артистам. – Мамед, с баяном все отлично, Вероника, вы рано выбегаете в конце, давайте попозже и все вместе… Но главные ее вопросы были к Редькиной. – Зоя, а почему ты за двоих играешь? – удивилась Арина. – А никто из ребят не хочет клопика изображать! – чуть не плача, ответила Зоя. – Хору подпевать они еще согласились, а клопика не хотят… – Да ладно, клопом мы будем позориться! – крикнул кто-то из мальчишек. – Вон пусть Гуманоид играет, когда выйдет! Сколько он будет болеть? Наверняка к началу конкурса уже выздоровеет! – А что? – Арина утвердительно покачала головой. – Пусть Антон и играет. Мы сейчас тогда партию хора повторим. После речитатива! Начали! Хор приготовился повторять свою партию, а Арина подумала: «Ничего. Пусть они ждут Мыльченко на главную роль. Нельзя сомнения в наши ряды вносить. В крайнем случае я Шибая уговорю. Или уж сама клопика изображу. Артистка из погорелого театра… Но сама виновата». |