Онлайн книга «Всё, что от тебя осталось»
|
– Воспаление крови? Нечем было промыть раны… – вслух предположил я, неожиданно обнаружив, что язык заплетается. – На твоих царапинах запекшаяся кровь, но признаков заражения нет, – послышалось в ответ, – хотя, что я тут могу видеть? Нормальный осмотр не помешал бы. – Может, я умираю? Этот старик обнял меня и так, будто мы были родственники, заботливо произнес: – Давай, родной, давай! Иди ради матери. Ради нее иди. По его команде воспоминания, как ошалелые, забрались в глубины моей памяти и вытащили случай из детства. Теперь совершенно реально мама перебирала мои волосы. Поезд. В окне меняются картинки. Поле, лес, поле, лес. Солнце маячит сквозь листву. «Мы едем, едем, едем В далекие края, Хорошие соседи, Счастливые друзья. *** Нам весело живется, Мы песенку поем, И в песенке поется О том, как мы живем. *** Тра-та-та! Тра-та-та! Мы везем с собой кота, Чижика, собаку, Петьку-забияку, Обезьяну, попугая – Вот компания какая!» Мы смеемся. Она наклоняется совсем близко, и я чувствую ее сладкие цветочные духи. – Антоша… Антоша… Вставай!!! Я открыл глаза. Меня тряс Алексей. Что это было за место? Оно не только убивало, но и приказывало мне о чем думать, не оставляя ни единого выбора. Газ, подавляющий волю? – Тиопентал натрия? – пробормотал я. –Что??? – не на шутку обеспокоился Алексей моим бредом. – Барбитурат в природных условиях? Ох, не думаю, не думаю… Мало того, что со мной явно происходило что-то не то, я еще и нес полный бред, не в состоянии внятно изложить свои мысли. – Что ты там вспоминаешь? Это неподходящее место для откровений. Земля мертвых слышит тебя… Постарайся не думать… Но я уже не слышал его. Голос Алексея заглушился стуком парт. Мои друзья сдвигали столы. Миша принес барбитурат – тиопентал натрия, или сыворотку правды. Его сестра работала в ветеринарной клинике, и он просто выкрал там его. Этот препарат широко использовался как при анестезии, так и в усыплении животных. Паша хотел первым, но решили начать с меня. Сидя на парте, я держал в руках маленькую колбочку с бледно-желтым порошком. Он растворяется в воде, которую вкалывают внутривенно. Мы были всего лишь десятиклассниками и не умели делать инъекций. Я должен был выдумать себе вторую личность. И, придерживаясь своей истории, занюхнуть один грамм сыворотки правды. Это был серьезный эксперимент, до которого секундное блокирование сонной артерии с последующей отключкой и жевание кактуса Сан-Педро были детской шалостью. Паша достал чайную ложку. – В ложке пять грамм, – сказал он и высыпал примерно одну пятую порошка из открытой колбы. – Тебя страшно пускать в химлабораторию, – заявил Миша, выхватив из его рук чайный прибор. – Ты чего? – рассердился тот. – Консистенция, брат, консистенция! Если ты измеряешь сахар, то его кристаллы улягутся пятью граммами, а если соль, то семью. Порошок больше похож на муку, поэтому один грамм будет примерно так. Он разделил крошечный бугорок ровно надвое и высыпал половину на тетрадный лист. Я взял пустую трубку от шариковой ручки и вдохнул препарат. Принцип действия барбитуратов состоит в уменьшении скорости, с которой сообщения передаются через головной и спинной мозг. Чем выше доза, тем труднее химическим сигналам передвигаться с одного нейрона на другой. Процесс мышления замедляется до тех пор, пока вы не засыпаете. С тиопенталом это происходит очень быстро. Хотя сначала тиопентал был предназначен для анестезии, врачи быстро заметили, что в «сумеречной зоне» между сознанием и его потерей пациенты становились разговорчивыми и крайне невоздержанными. Когда действие препарата проходило, они не помнили, что успели наговорить. Тогда и было решено, что тиопентал натрия может лечь в основу «лекарства истины», необходимого на допросах. Но действует ли он на самом деле? Это мы с моими друзьями-химиками и пытались проверить. Я решил, что попробую последовательно придерживаться такой выдумки: я – Юрий Гагарин, российский космонавт. Приняв даже очень маленькую дозу, я моментально почувствовал легкое головокружение и опьянение. Мне пришлось прилечь на сдвинутые парты. Однако меня пока что совсем не клонило к разговору. Барбитурат в своем действии очень схож с алкоголем. Алкоголь – это анестетик, подавляющий некоторые наши высшие центры, например кору головного мозга, где преимущественно обрабатываются мысли. Он ослабляет контроль за поведением и одновременно замедляет мышление, отчего мысли теряют ясность. Римский историк Тацит говорил, что в германских племенах на важные совещания следовало приходить пьяным, ибо считалось, что так люди не смогут умело лгать. По одной из теорий, прочитанных нами, говорилось, что так же действует и тиопентал натрия. Поскольку обманывать в целом сложнее, чем говорить правду, то следует подавить высшие корковые функции, и человек будет склонен к правде – только потому, что так проще. Не уверен, что ложь под влиянием небольшой дозы тиопентала, что всосалась слизистой моего носа, можно было считать умелой, но врать я пока мог. – Кто ты такой? – спросил Паша. – Я космонавт, Юрка Гагарин, ха-ха-ха! Всемирно известный человек! – Куда вы летали в этом году? – Да так, кругами летали… по орбите вокруг Земли, ха-ха-ха! Мне казалось, я просто блещу остроумием и все сейчас должны угорать со смеха. Вряд ли убедительно, но я еще как-то держался за свою выдумку. Тут вещество впиталось полностью, и я неожиданно почувствовал беспокойство. Был риск, что я ляпну что-то такое, о чем совсем не хочу сообщать миру. Однако, уверенный в своей способности врать дальше, я дал знак задавать вопросы. Вдруг что-то произошло. Словно приливной волной на меня налетело опьянение, но уже через секунду все прошло, и я почувствовал больше трезвости, больше контроля над ситуацией, чем до приема вещества. Тем удивительнее было то, что произошло дальше. Я смотрел в белый потолок с навесными лампами и слушал Мишин вопрос: – Как зовут твоих друзей космонавтов? На этот раз у меня не было никаких сомнений, что у меня никогда не было ни одного друга космонавта! – Так как же так получилось, что у самого Юрия Гагарина нет в друзьях космонавтов? – У Гагарина, может, и есть, а у меня точно нет, – уверенно заявил я. – А кто ты такой? Разве тебя зовут не Юра? |