Онлайн книга «Часы академика Сикорского»
|
– Чего-то важного хотел! – подумав, сказал Митя. – Нужно за ним следить! – Не собираюсь и тебе не советую. Мне… – Ну да, тебе все по фигу, я поняла, – перебила его Александра. – Ладно, спасибо за помощь, пойду я… На кухне толклась сердитая Рита. Александра молча вымыла чашки и ушла, тоже сердитая. Хотя сердиться вроде бы было не на кого. А ведь Митя еще не знал, что вчера ее поймали и усыпили, а ведь могли и убить… Ну да, одного уже укокошили позавчера. Кстати, это сделал не Гена, потому что у него свои заморочки. И не Митя. Тогда кто? Не старикан же… Александра вспомнила фотографию, которую утром видела в комнате у Никиты Сергеевича. Вроде бы ничего особенного, обычный любительский снимок. Такие хранятся в семейных альбомах или стоят на полках в рамочке, а этот зачем-то спрятали. Хотя, может, он и случайно за батарею завалился, а старик будет искать, волноваться. А что, если фотография вообще не его и лежит там с прошлого года? Или вообще неизвестно когда там очутилась. Да нет, тут же возразила себе Александра, фотография современная и лежит там недавно, пыли на ней не было. Ладно, допустим, что снимок принадлежит Никите Сергеевичу и, судя по надписи, на нем изображены его дочь и внучка. Внучка и сделала надпись как умела. Так что женщина – точно его дочь, невестка послала бы фотографию внучки отдельно. Что там еще было? Александра закрыла глаза и представила обратную сторону фотографии: «…подарок от меня и мамы Р…» Точно, там была еще буква «Р», а дальше места не хватило. Девочка, наверное, хотела написать имя своей мамы, но оно не поместилось. И какое же имя? Рита? Точно нет. Женщина на фотографии была гораздо симпатичнее Риты и совсем на нее не похожа. А ее платье… явно дорогое, но, кажется, такие носили лет десять назад. Впрочем, Александра не слишком разбиралась в моде. Да, странно все это, но объяснение может быть самое простое: у Никиты Сергеевича две дочери. Одна – Рита, а вторая, к примеру, Рая. Или Регина, Роза, Римма, да кто угодно! И та, вторая, хотя на самом деле первая, поскольку она старшая, вполне могла быть замужем и иметь ребенка. Александре нужно было не прятаться, а показать фотографию старику и просто спросить. Но нет, тут же поняла она, напрямую спрашивать нельзя. Никита Сергеевич выглядел слишком одиноким. Александра с ним пообщалась всего ничего – и сразу это поняла. Одинокий и довольно несчастный старик. Была в нем какая-то затаенная печаль. Может, он болен? Ладно, нужно выбросить из головы посторонние мысли и хоть немного поработать, а то дело уже к обеду, а она и за стол не присела. Нет, все-таки жизнь за городом здорово расслабляет… Но только Александра собралась взяться за работу, как в дверь заглянула Дарья: – Слушай, у тебя воды нет? – Какой воды? – Которую пьют! У меня минералка закончилась, а в магазин тащиться сил нет. Вид у Дарьи был так себе, как после хорошего похмелья. Даже дреды поникли. – Вроде бы вчера пили немного, – осторожно сказала Александра. – С чего тебя так разобрало-то?.. – Да это не то совсем! – Дарья махнула рукой и закашлялась, а потом хриплым голосом поведала о своих заботах. Выяснилось, что они с Пабло оба простудились, потому что их комната выходила окнами на север и, когда шел дождь, в ней было очень сыро. – Протопить хочу! – сказал Дарья, прихватывая бутылку с собой. – Слушай, будь человеком, помоги дров принести. А то Генка сегодня злой какой-то, послал меня матом, Митя вообще дверь не открыл… – А Пабло? – Ой, что ты! У него температура тридцать семь и пять. Ты же знаешь, как мужики болеют! «Знаю». – Александра вспомнила, как Николай однажды упал и ушиб ногу. То есть он утверждал, что сломал, поскольку не мог на ногу ступить. Поехали в травмпункт, отсидели очередь, Николай капризничал и требовал к себе особого внимания, а оказалось, что обычное растяжение. Забинтовали ногу и отпустили. Так он лежал три дня, и Александра приносила ему в постель чай, кофе, завтрак, обед, легкий перекус, потом снова чай, кофе, какао и глинтвейн. – Лежит, страдает и мерзнет! – сообщила Дарья. – Он вообще-то к нашему климату никак не привыкнет. – Ладно, пошли. Дрова хранились в сарае. У двери грустно сидела собака Клава. При виде Александры она оживилась и протиснулась за ней внутрь – все-таки какое-никакое развлечение. Дарья придирчиво выбирала дрова – чтобы были посуше и лучше топились, Клава тоже выбрала себе подходящее полешко и вынесла на улицу, чтобы погрызть. Александра деликатно сложила дрова у двери в комнату Дарьи, чтобы не беспокоить больного. По духу и образу жизни она была женщиной сугубо городской, но все же знала: чтобы растопить печку, требуется растопка. Это же не костер и не мангал, жидкостью для розжига не польешь… Для этой цели они складывали ненужную бумагу в специальную корзинку на кухне, но сейчас там было пусто. Видимо, Зульфия все израсходовала, когда листья жгла. – Где же взять растопку? – Пойдем-ка, что покажу! – усмехнулась Дарья. Александра вообще-то хотела отказаться, в конце концов, ей работать нужно, но решила задать Дарье пару вопросов. – Слушай, – спросила она тихонько, – а вот этот Никита Сергеевич… Его кто на дачу пригласил? – В смысле? – Ну, вот Белла Юрьевна пришла к вам в театр, у Раевских там тоже кто-то работает, моя коллега с вашей администраторшей дружит, она мне и посоветовала… – А, ты об этом! Нет, старикана никто не приглашал. Он с хозяйкой хорошо знаком, можно сказать, они друзья детства. – Да? Интересно… – Ага, он ее зовет Белочкой, а она его – Никитушкой, вот как. Он здесь свой человек, все знает и раньше бывал на этой даче. Дарья остановилась перед Митиным чуланчиком, но не стала дергать дверь, а повернула в другую сторону. – Голову береги! – прохрипела она, и Александра едва успела нагнуться, но все же задела макушкой за перекладину, отчего-то прибитую слишком низко. Хорошо, что волосы смягчили удар, но голова все равно загудела. Дарья вполголоса чертыхнулась, наступив на что-то и едва не упав. – Телефон есть? Включи его! Александра посветила вокруг мобильником. В закутке, в который они пролезли с трудом, не было вообще ничего, кроме кучи мослов в углу. – Ой! Что это? – ахнула Александра. Все-таки этому дому удалось вывести ее из себя. Призрак академика Сикорского, труп возле забора, ручные мыши, а теперь еще куча костей в углу! Не зря ей приходила мысль о скелетах в шкафу. Вот они где, оказывается… – Да не бойся ты! Это Клавка сюда кости складывает, про запас. Ну, знаешь, собаки всегда кости зарывают на черный день. |