Онлайн книга «Вознесение гор»
— Это ложь. Даниэл не ответил. — Пять лет изменили тебя, Даниэл Тэнник, но твою способность лгать не улучшили. Он фыркнул: — Так и есть. — Боишься, что правда причинит мне боль? Я не настолько слаба, Даниэл, — спокойно заявила она. — Здесь правда не принесёт ничего хорошего, выдумка будет гораздо мягче, — возразил он. Она сгребла в кулак его бороду, бесцеремонно повернув его к себе лицом: — Я — не та девушка, которую ты оставил, Даниэл. Теперь я — мать, и у меня иные приоритеты. Я не буду преследовать тебя, или пытаться тебя спасти. Но я заслуживаю знать, что случилось с человеком, которого я любила, с человеком, который научил меня любить. Хоть это мне дай. Даниэл сжал челюсти: — Я — раб. Его пальцы коснулись ожерелья у него на шее: — Эта штука — гарантия моего возвращения. — А шрамы? — То была правда, я сам их сделал. Они помогают мне эффективнее убивать. Она нахмурилась: — И что же это за рабство? — Там есть арена, — объяснил он. — Людей вроде меня заставляют там биться на игрищах для потехи наших хозяев. — Почему они позволили тебе прийти сюда? — Потому что я — лучший убийца из всех, что у них когда-либо были. За прошедшие пять лет я убил сотни мужчин, женщин и детей. В конце концов я убил так много, что моя хозяйка позволила мне уйти на покой, в некотором роде. Она держит меня так, как ты могла бы держать питомца, но я не был счастлив. — И ты ей достаточно небезразличен, чтобы позволить тебе навестить семью? — с выражением недоверия на лице спросила Кэйт. — Если честно, я не держу на неё зла. Она и её «семья» по большей части не виновны в том, что происходит на арене. Именно она попросила для меня разрешения прийти сюда, — сказал Даниэл. Кэйт внимательно за ним наблюдала, ожидая, и когда он замолчал, она добавила: — Но…? — Но что? — сказал Даниэл. — Это всё. — Я уже сказала тебе, Даниэл, лжец из тебя ужасный. Говори правду, и я поведаю тебе тайну, — предложила она. — Тайну? — спросил он, с любопытством подняв бровь. — То, что ты будешь рад узнать, — серьёзным тоном сказала она. Даниэл ощутил, как в нём всколыхнулась и сошла на нет фрустрация. Он хотел рассказать ей, и устал от тайн. — Ладно, но я сомневаюсь, что этот обмен ты сочтёшь того стоящим. — Это мне решать, — парировала она. — А теперь выкладывай, ты — первый. — Цена за этот визит — возвращение на арену, — сказал он ей. — Тебе придётся ещё кого-то убить? — спросила она. — Увидеть нас — настолько важно? — В её ауре была сложная смесь эмоций, но пока она говорила, её взгляд читал его лицо: — Нет, дело не в этом. Ты не думаешь, что сможешь победить. Даниэл промолчал. — Этот визит что, стоит твоей жизни?! — Да, — просто ответил он. — Теперь, будучи здесь, я честно могу это сказать. Этот визит — единственная стоящая вещь, оставшаяся в моей жизни. — Он остановился, когда ему в голову неожиданно пришла мысль: — Думаю, она пыталась задать мне тот же самый вопрос. — Кто? — Лираллианта, — ответил он, — моя… хозяйка. — Но она же сделала это предложение, разве нет? Даниэл пожал плечами: — Она попросила для меня разрешения на визит, но это требование добавили старейшины и другие рощи. Не думаю, что оно её обрадовало. Глаза Кэйт слегка расширились: — Она любит тебя. Даниэл рассмеялся в ответ: — Будь ты с ними знакома, ты бы так не говорила. Мы для них — не более чем животные. Она испытывает ко мне не больше чувств, чем человек мог бы испытывать к высоко ценимой лошади. — Разве ты не любил Блю? — указала она. Даниэл странно уставился на неё: — Не думаю, что это — то же самое. — Конечно то же самое, — ответила она. — Ты путаешь любовь и похоть. Просто потому, что она — женщина, ты считаешь отсутствием любви то, что она не желает позволять тебе засовывать в неё член, однако любовь — не про это. Секс — просто приятная вещь, иногда получаемая в довесок. — Каждый раз, когда я думаю, будто знаю, что ты можешь сказать, ты говоришь что-нибудь подобное, и я понимаю, что всегда тебя недооценивал, — восхищённо ответил он. «Я всё время смотрел на Ши'Хар свысока, поскольку они не понимают любви, но теперь она показала, что я — такой же невежественный». — Так ты признаёшь, что я права? Он отвёл взгляд: — В принципе — да, но ты не видела этот народ, или то, что они творят со своими же сородичами. — Я её не знаю, но я знаю тебя, Даниэл, — сказала Кэйт, — и я никогда бы не стала недооценивать твою полнейшую тупизну. Это заставило его рассмеяться: — Рассказывай твою тайну. На обсуждение моей тупой башки можно потратить весь остаток дня. Она бросила взгляд на солнце: — Мне нужно скорее возвращаться, поэтому буду краткой. — Ты здесь была не больше получаса, — сказал Даниэл, нахмурив брови. Кэйт улыбнулась: — Я теперь — мать, Даниэл. Я оставила Эрона спать в колыбели. — И долго он спит? — Может спать часами, но если проснётся, я хочу быть рядом. Выражение её лица сказало ему всё, что Даниэлу нужно было знать, и заставило его ощутить пустоту внутри. Он никогда не будет отцом в том отношении, которое имело значение. Её волновала забота о семье, в то время как его волновал лишь он сам. — Можешь рассказать мне всё остальное завтра, — предложил он, — если я смогу зайти… — Ты зайдёшь, — властно сказала она, — но эту вещь мне нужно сказать тебе прямо сейчас. Это — тайна, которой я могу поделиться лишь с тобой. — Ладно. — После того, как ты ушёл, я злилась — на тебя, на богов, на всех. Позже я успокоилась, и долго думала о случившемся, от начала и до конца. Когда я попыталась поговорить об этом с матерью, она отреагировала необычным образом. Была груба, и нисколько тебе не сочувствовала. Она всегда хотела сменить тему, найти какой-то другой предмет для разговора. По мере того, как она говорила, лицо Даниэла всё больше каменело, но он молчал. — В конце концов я догадалась. Он больше не мог смотреть на неё, поэтому повернул свою голову к солнцу. |