Книга Вознесение гор, страница 98 – Майкл Г. Мэннинг

— Ограничений? — спросил Мэттью.

— Тирион, в его представлении, никому не был обязан. Он гораздо меньше беспокоился о добре и зле, или доброте и жестокости. Он просто делал то, что, по его мнению, нужно было делать, или, порой, просто то, что ему хотелось, — сказал я.

— Тогда почему он не сделал то, что хотел, с Катрин Сэйер, когда она пришла попрощаться? — спросила Лираллианта.

— Ну, — начал я. — Он, может, и играл в игры со своей личностью, но он всё же оставался Даниэлом, глубоко внутри, и она была неотъемлемой частью его воспоминаний о своём старом «я». Насилие над ней нанесло бы ущерб единственному, что всё ещё было ему дорого — его первой любви.

— Это — отвратительная история, Папа, — объявила Мойра.

— Ты права, — согласился я. — И мы все устали. Давайте-ка спать, а закончу я после завтрака.

Особо возражать против этого предложения они не стали, и следующим утром нам всем, выспавшимся, было гораздо лучше. Однако как только мы поели, они собрались вокруг меня подобно изголодавшимся хищникам.

— Ты готов? — спросила Мойра.

Я с удивлением посмотрел на неё:

— Хочешь, чтобы я сейчас начал? Я думал, тебе эта история не нравилась.

— Я просто хочу знать, как она кончится, — сказала она мне.

Осклабившись, я посмотрел на Линараллу:

— Вы уже знаете, чем она заканчивается.

Пенни ждала, пока Мэттью закончит убирать тарелки после нашей утренней трапезы, поскольку этим утром была его очередь убирать со стола. Она покосилась на меня:

— Ты не закончил свой вчерашний рассказ?

— Он отнимает больше времени, чем я ожидал, — извиняющимся тоном сказал я. Предыдущим вечером она не осталась слушать, когда я начал рассказывать после ужина, а сдалась, и ушла спать задолго до нас.

— Хм-м-м, — ответила она, размышляя. — Мне сегодня надо позаботиться о кое-каких делах, так что если ты планируешь весь день травить байки, то остаёшься сам по себе. Готовить обед я не вернусь.

— Значит, я скажу Питэру, чтобы он сказал кухонной обслуге замка, чтобы они ждали нас на обед, — сказал я. — Нам, наверное, и на вечерней трапезе тоже следует объявиться. Мы в последнее время ведём довольно изолированный образ жизни.

Наш дом был соединён магическим порталом с Замком Камерон, где я номинально проживал как граф и землевладелец. Портал был замаскирован под вход в наши замковые апартаменты, но когда его открывала правильная рука, он на самом деле вёл в наш скрытый горный дом, далеко от самого замка.

В общем и целом, мы ужинали в замке, а также проводили там свои дни, но в последнее время мы стали жить затворниками — за последние несколько месяцев мы появлялись лишь несколько раз.

Пенни кивнула, и встала на цыпочки, чтобы тепло поцеловать меня в щёку:

— Позаботься о том, чтобы Мэттью закончил убираться на кухне. Мне нужно идти готовиться. Увидимся за ужином. — С этим она и ушла.

Я наблюдал за её ходом, думая про себя, насколько мне повезло. Моя собственная судьба могла обернуться почти такой же тёмной, как у Даниэла Тэнника. Я поймал на себе взгляд дочери.

— Что? — спросил я, почуяв неладное.

— Я не хочу знать, о чём ты думал, — бросила она обвинение.

Я засмеялся:

— Ничего подобного. — Она, похоже, почему-то считала, что мне в голову приходила лишь одна мысль, когда я думал о её матери. Судя по всему, в прошлом я в какой-то момент подал плохой пример, и она так и не смогла избавиться от этого впечатления. — Честно! — добавил я.

— Я вижу, как ты лыбишься, — продолжила она. — Не веди себя так омерзительно.

Я вскинул руки. Она заставила меня рассмеяться, и это лишь ещё более убедило её в моей виновности:

— Ладно, как хочешь, — сказал я. — Не могу с этим спорить. Твоя мать — привлекательная женщина. Возможно, мне следует пойти посмотреть, не сможем ли мы обеспечить тебя ещё одним братом или сестрой? — Когда сомневаешься, иди в атаку.

— Тьфу! — воскликнула Мойра. — Прекрати! Пойду посмотрю, не нужна ли помощь Мэттью. — Она оставила меня наедине с Линараллой и Коналлом.

Линаралла безо всякого выражения глазела на меня, Коналл делал то же самое.

Я пожал плечами, и стал смотреть, как мой сын начал мне подражать, поднимая плечи, и поворачивая руки ладонями вверх.

— Ты сводишь сестрёнку на улицу поиграть этим утром? — спросил я его. Под сестрёнкой я подразумевал Айрин, мою младшую дочь, которой было лишь семь. Коналлу было девять.

— Я хочу услышать рассказ, — настойчиво сказал он.

Предыдущим вечером я послал его вместе с сестрёнкой спать, сочтя рассказ слишком тёмным для них.

— Ты уже пропусти первую часть, и я правда не хочу, чтобы ты услышал остальное, пока не подрастёшь. — Мне и так уже было неудобно рассказывать кое-что из того, что я поведал его старшим брату и сестре.

Потребовалось немного убеждения, но он наконец уступил, и увёл свою сестрёнку играть на улицу. Между тем близнецы закончили с посудой, и мы все устроились в нашей уютной комнате, чтобы закончить рассказ.

— На чём я остановился вчера? — спросил я.

— Он плакал, потому что ему не хватало его мамы, — резко сказал Мэттью.

Я думал, что моё описание было слегка более поэтичным, но его ремарка была достаточно точной:

— Полагаю, это справедливо, — сказал я. — Через некоторое время он закончил распаковывать струны, и натянул их на свою цистру. Он как раз закончил, и перенастроил её, когда несколько часов спустя вернулась Лираллианта…

* * *

Она грациозно приблизилась, двигая конечностями в идеальной гармонии. Было бы романтичным сказать, что она «вплыла», как иногда говорится в рассказах, но ничего такого она не делала. Её движения были естественными, атлетичными и уверенными, и они говорили всем вокруг о том факте, что эта молодая женщина была не только гибкой, но и очень здоровой.

После смерти Амары Тирион игнорировал свои естественные порывы, но его прощальная встреча с Кэйт тем утром послужила ему напоминанием о том, что он всё ещё был здоровым и крепким, в расцвете молодости. Лёгкие шаги Лираллианты казались громкими для его ушей, и хотя он не поднимал взгляд, Тирион неуклонно наблюдал за её приближением своим магическим взором.

Короче, он был чертовски возбуждён.

— Ты готов? — спросила она.

Игнорируя волка, просыпавшегося внутри, он ответил:

— Я как раз настраивал свой инструмент. Что бы ты хотела услышать?

Она уже выучила названия всех известных ему песен, но хотела чего-то иного:

— Сыграй что-нибудь, что подходит твоим воспоминаниям, — предложила она.