Онлайн книга «Утопия-авеню»
|
– В-третьих, выйди из воды, пожалуйста, – сказал голос. Джаспер вышел на берег и сел на обломок плáвника. – Выбрось гальку из рюкзака, – сказал голос. Джаспер исполнил приказание и спросил: – А ты кто? Помедлив, голос ответил: – Не знаю. – Как это? – Этого я тоже не знаю. – А что ты знаешь? – О себе самом? – Да, о себе самом. – Я – разум без тела. В таком виде я существую уже пятьдесят лет. Возможно, я из Монголии. Я подселяюсь в человека и перехожу из тела в тело при прикосновении. Когда Формаджо пожал тебе руку, я перешел в тебя. Как ты понял, по-голландски я говорю плохо, поэтому… – Голос перешел на английский: – В общем, мне известно очень мало. – Если ты не знаешь, кто ты, тогда что ты? – Призрак, дух, предок, ангел-хранитель, бесплотная сущность, бестелесный разум – называй, как хочешь. Я не настаиваю на конкретном определении. – А почему ты у меня в голове? – Я узнал о тебе из воспоминаний Формаджо и решил, что Тук-Тук сможет пролить свет на мое происхождение. Я просеиваю воспоминания. – Значит, во мне ты оказался по случайности? – Если ты веришь в случайность, то да. В бледном свете утра поблескивала выброшенная на берег медуза. – И ты целый день роешься в моих воспоминаниях? Без разрешения? – А ты спрашиваешь разрешения у книги, прежде чем начинаешь читать? – Я спрашиваю разрешения у владельца книги. – «Прощай, жестокий мир!» всего за две минуты превратился в «Не лезь в мою личную жизнь!». В миле от берега под рассеянный серебристый луч вплыл траулер. – А как тебя называть? – спросил Джаспер. – Если я придумаю себе прозвище, то распрощаюсь с надеждой узнать, кто я такой на самом деле. По-моему, мой родной язык – монгольский, так что можешь звать меня Монгол. Над траулером парили далекие чайки, крошечные, как песчаные блохи вблизи. – Ну и как, ты нашел, что искал? – Нет. Тук-Тук – такая же бесплотная сущность, как и я, но, кроме этого, у нас нет ничего общего. Он желает тебе смерти. Не знаю почему. – А ты с ним разговаривал? – Нет, я решил, что неразумно прерывать его квелюдриновое оцепенение. Если… На вершину дюны выскочил огромный черный пес, и от неожиданности Джаспер свалился с плáвника. Пес лаял, и лаял, и лаял – но беззвучно, будто в немом кино. Джаспер вдруг почувствовал, как его губы, язык и голосовые связки сами по себе произносят: «Зайл! Зайл!» Пес поджал хвост, припал к песку, наклонил голову набок. Рука Джаспера взмахнула, пес попятился и скрылся за дюной. У Джаспера бешено заколотилось сердце. – Ты можешь управлять телом того, в кого подселился? – Только если нет другого выхода. – Ты умеешь обращаться с собаками. – Я велел ему убираться. По-монгольски. – А разве голландские собаки понимают по-монгольски? – Ты недооцениваешь собак. В миле от берега на мраморе моря покачивалась яхта. – Если ты способен управлять моим телом, вот как сейчас – псом, почему ты не вывел меня из моря? Или просто не остановил? – Я надеялся, что ты остановишься сам. Джаспер улегся на гальку: – Я… я очень устал. – Если бы ты меня не послушал, я бы тебя выловил. Мне не хочется выяснять опытным путем, что произойдет со мной, если умрет тело, в котором я нахожусь. Мне нравится с тобой беседовать. Мне одиноко. – Одиноко? Разве ты не разговариваешь с теми, в кого подселяешься? – Это опасно. Те, в кого я подселяюсь, обычно принимают меня за симптом безумия. – Ну, мне это не грозит. Я либо привык, либо уже давно сошел с ума. – Ты не сумасшедший, Джаспер, просто в тебе слишком долго живет незваный гость, который не желает тебе добра. Тук-Тук причинил тебе много зла. Давай поговорим по дороге. Врач, который тебя утром выпустил, наверное, уже беспокоится. И тебе нужно переодеться в сухое… В последующие часы бесплотный наставник Джаспера помог ему лучше разобраться в положении дел, чего никогда не удавалось доктору Галаваци, который полагал Тук-Тука психозом. В беседе с Монголом Джаспер сделал ряд новых умозаключений и, по методу Формаджо, изложил их списком. Во-первых, Тук-Тук, очевидно, не способен перемещаться между телами, иначе он оставил бы Джаспера еще в Или. Во-вторых, Тук-Тук добивался смерти Джаспера. В-третьих, Тук-Тук не обладал способностями Монгола управлять чужим телом, поскольку не заставил Джаспера спрыгнуть за борт «Арнема» на пути из Гарвича в Хук-ван-Холланд. В-четвертых, квелюдрин подавлял деятельность щитовидной железы и поражал шейное нервное сплетение. – Значит, если меня не угробит Тук-Тук, то убьет квелюдрин, – сказал Джаспер. Помедлив, Монгол сказал: – Если ты продолжишь идти этим путем. – А у меня есть выбор? – Я мог бы тебя… скажем так, прооперировать. – Удалить Тук-Тука? – К сожалению, нет. Он слишком тесно с тобой связан. Я могу разрушить синапсы в той части твоего мозга, где обосновался Тук-Тук, заключить его в своеобразную гробницу, из которой ему не выбраться. Квелюдрин тебе больше не понадобится. Но это тебя не исцелит. После того как действие квелюдрина прекратится, Тук-Тук стряхнет с себя оцепенение, сообразит, что произошло, и начнет восстанавливать синапсы. На это уйдет несколько лет. Возможно, появятся новые, более действенные лекарства. Или найдется тот, кто знает больше меня. Зато ты какое-то время, как говорят американцы, поживешь в свое удовольствие. Джаспер обнаружил в кармане игральную кость – красный пластмассовый кубик с белыми точками. Он не помнил, откуда она взялась. – А чем я рискую? – Процедура представляет собой нечто вроде локализованного инсульта. Это сопряжено с некоторым риском. Однако в сравнении с эрозией спинного мозга, нефункционирующей щитовидкой, враждебным гостем в мозгу или попыткой утопиться в Северном море подобный риск невелик. Голландский дождь стучал в темное окно Джаспера. – И когда меня можно подвергнуть этой процедуре? Джаспер проснулся. На потолке играли солнечные лучи. – Как ты себя чувствуешь? – спросил дух Монгола. |