Книга Кидонианка, страница 42 – Сергей Крехно

— Входа куда?

— Входа в личный кабинет.

Розали снова повернулась к Ивару.

— Он хочет, чтобы я куда-то ушла.

— Вошла?

— Да.

— Скажи, что у тебя нет терминала и пусть выдаст ключ.

— У меня нет терминала, выдай мне ключ.

— Отличный выбор! — робот зажужжал, из стены под экраном выехал кусочек пластика. Опять. На этот раз красный, с хорошо различимой черной буквой «А» на корпусе.

— А вот это лучше не теряй, — предупредил Ивар.

— Обращаю ваше внимание, что все операции с использованием ключа должны совершаться только с вашим участием. Не передавайте его третьим лицам, в том числе родственникам.

Розали не поняла, кто такие «третьи лица», и даже побоялась это визуализировать в голове.

— Скажи ему, что все.

— Что все.

— Спасибо за визит, Розалия. Ждем вас снова!

— Что такое шрамы и теросы? — спросила девушка на выходе.

— Шарм — кидонианские деньги, а теросы — агатонские. Нужно срочно подключить тебе ИнтерСеть. Страшно представить, какие еще вопросы ты можешь мне задать с таким образованием.

Розали проигнорировала иронию.

— А почему они так странно называются?

— Про теросы ничего не могу сказать — никогда не интересовался. А шарм — от кидонианского «чармо», что значит «очарование». Когда они появились, в ходе были еще купюры и их делали очень красивыми.

— В смысле, физические деньги?

— Именно. Это были пластиковые карточки, действительно прелестные на вид.

— Тяжело, наверное, их с собой таскать?

— Думаю, да. Не представляю, как вообще можно жить с пачками хлама в карманах. С другой стороны, тогда было гораздо проще уклоняться от налогов, — усмехнулся Ивар.

Он взял ее ключ, поднес к своему запястью, немного покопался в голограмме и вернул обратно.

— Твой день только что стал немного лучше, поздравляю.

— С чем?

— С первой зарплатой, конечно! Точнее, с авансом — зарплату ты пока не заслужила, — Ивар хохотнул и ткнул девушку в плечо. — Пошли накупим тебе хлама.

— Ты перевел мне денег?!

— Ага.

— Но… как ими пользоваться?

— Мы возьмем тебе терминал, и я все покажу. Пока запомни главное: в Монархии всегда расплачивайся земными. Ни в коем случае не используй агатонские — могут неправильно понять. На Земле полно повернутых на национализме патриотов, точно попадешь в драку. Теросы и шармы оставь для покупок в сети или как резерв. Эти валюты стабильные, с ними не пропадешь. И кстати, как будет время, напомни рассказать тебе о золоте и серебре.

— Я знаю — это такие металлы.

— Верно, и в них можно хранить деньги. Только не в банковских облигациях на металл, а именно в слитках. У меня есть пара хранилищ на случай кризиса — страховка не помешает, знаешь ли.

— Я ничего не поняла, — честно призналась Розали.

— Главное — напомни тебе рассказать об этом. Если выживем завтра, — он улыбнулся во весь рот, а вот девушке эта фраза ой как не понравилась. — И забыл еще кое-что важное: теневые брокеры любят шармы, ой как любят. Имей ввиду.

— Кто-кто?

— Люди, которые зарабатывают на торговле информацией. Их зовут серыми брокерами или теневыми — смотря насколько ты любишь все романтизировать.

— И какую информацию они продают?

— Любую. Адреса, имена, должности, фотографии — все, что запрещено выкладывать в свободный доступ.

— А откуда они ее берут?

— Если бы знал, то не пользовался бы их услугами. Обычно люди сами продают: мелкие чиновники и секретари любят деньги, а за важную информацию можно получить очень много…

— Ужасно, — резюмировала Розали.

Выходит, тот мужчина в паспортном столе может легко продать информацию о ней этим брокерам? Кому вообще тогда можно доверять?

Первым, что Роза купила в своей жизни, оказался терминал ИнтерСети. Она ожидала, что он страшным образом вмонтируется в кожу и будет сидеть там как инородное тело, поэтому очень боялась. На деле, продавец просто взял ее запястье, приложил к нему крохотный пластиковый квадратик и тот слился с кожей, будто и нет ничего. Даже физически его наличие оказалось очень сложно почувствовать — только если упорно водить пальцами по коже.

Терминал был на редкость пугающей в обращении вещью: сначала он поприветствовал девушку голограммой, а потом вдруг начал слать картинки и звук прямо в мозг. Розали испытала не столько культурный шок, сколько животный ужас. Ивару пришлось отпаивать ее газировкой и откармливать хот-догами, чтобы успокоить.

Девушка потратила, наверное, целый час, чтобы освоиться и привыкнуть к тому, что неосторожная мысль может вызвать запрос в ИнтерСеть и выдать перед глазами целый ворох ответов с текстом и видео.

— А почему ты проецируешь все в голограмму? — спросила Роза, борясь с головной болью от невиданных ранее мысленных усилий.

— Привычка. На флоте запрещены трюки с проекцией в мозг. Не везде, но во многих местах точно.

— Почему?

— Ради секретности, конечно. Все должны знать, чем ты занимаешься, иначе можно писать сообщения врагу, и никто ничего не докажет.

— А как они узнают, что ты не жульничаешь?

Ивар усмехнулся.

— ЭМ ²¹-обертка. Или статический щит, как его обычно зовут. Это специальное энергетическое поле, которое нарушает работу электроники. Может служить для разных целей, но в защищенных помещениях обычно блокирует передачу сообщений в человеческий мозг. Я знал шутников, которые настраивали его так, чтобы при малейшей попытке сделать что-то незаметно, человека разбивало эпилептическим припадком — пугающее зрелище. И мотивирует не жульничать.

Да уж, пугающее — не то слово. Хотя, интересно, насколько ее мозг будет подвержен такому воздействию? На крохотное мгновение Розали захотела это проверить, но быстро прогнала мысль — и так хватает доказательств, что она не человек.

Де Карма еще немного поводил Розу по достопримечательностям: показал древние земные строения, пережившие эпоху перенаселения, и последний оставшийся лес в бассейне Амазонки. Правда, кроме деревьев там ничего толком и не было, разве что немного птиц. Но даже несмотря на красоты, Земля все равно разочаровала: шум, толкотня, жара и вонь — ничего похожего на прекрасную столичную планету, о которой писали в старых книгах. Неужели люди угробили ее всего за пару тысяч лет?

Поэтому Розали только обрадовалась, когда пришло время возвращаться на базу Виктора. Они прибыли вечером: город вокруг ангара стал сборищем смертельно ярких голограмм и зазывающих надписей. Весь этот свет вызвал у девушки необъяснимое раздражение: хотелось найти рекламное агентство и разгромить его офис.