Книга Сага о Первом всаднике. Время проснуться дракону. Часть 1, страница 10 – Анна Морецкая

Старший из всадников, которого он назвал Таем, спокойно и насмешливо взирал на него как на капризного ребенка, а вот младший не выдержал:

— Коррах, ну хватит уже, рассказывай, что там!

— Ладно, — и белозубо улыбнувшись, как бы давая этим понять, что все его выкабенивания просто шутка, продолжил: — Да, жилье не далеко, но дело в том, что это деревня, а ближайший город далеко за рекой и туда до ночи мы точно не успеем. Но ведь по карте за этим лесом должен быть город, Малые Лужцы! Выходит, мы сбились с пути еще два дня назад в Озерищах. Или утром, когда на Главный тракт выезжали? — и, подняв голову на возвышавшихся над ним друзей, спросил: — Что делать будем? Поехали в деревню, поедим, переночуем, а-а?

Старший, ничего не ответив на это, обернулся к молчавшему парню с татуировкой:

— Вик, что скажешь?

Тот, выйдя из задумчивости, обратился, тем не менее, к Ворону:

— Корр, а в той деревне ты случайно не заметил, есть каменный храм и пожарная вышка?

— Есть, — кивнул тот.

— Значит это город.

— Да ладно! Быть не может?! Там одна улица, и та вдоль дороги. Стен защитных нет, даже вала с частоколом! Какой же это город?! — возмутился Коррах.

— Мой предок, который учредил королевскую почтовую службу, в те же года повелел все деревни вдоль Главного тракта считать городами. А для придания им внешнего вида, соответствующего новому статусу, в каждой из них построили каменный храм и пожарную вышку. Там и почтовый двор есть обязательно, просто не зная, что он там есть, ты его не высматривал, — разъяснил молодой человек и, чуть помолчав, добавил: — А стен нет, наверное, потому что они им не нужны. Живут себе в центре страны, в пяти днях пути от столицы, от кого им защищаться? Крепостными стенами окружены города, которые стоят со времен Смут или от эльфов достались. А почтовое управление создавалось уже гораздо позже, и защитными сооружениями никто не озаботился.

— М-м, ну, тебе виднее. Ты же у нас Высочество, — вроде как согласился с парнем Ворон и, задорно подмигнув друзьям, продолжил: — Я, может, почтовую службу и не разглядел, но вот трактир заприметил. Большой такой трактир, там, наверное, и комнаты имеются для проезжающих.

— Ладно, хватит рассусоливать, — подытожил затянувшийся диалог Тай. — Солнце почти село, поехали, в трактире все и уточним, сбились мы с пути или нет. А то уже и, правда, жрать охота, — и, пришпорив своего громоздкого коня, поскакал в сторону городка.

Тот, которого назвали Виком и Высочеством, отвязал веревку, удлиняющую повод красивой кобылки, перекинул ее в руки Ворона и ринулся догонять старшего приятеля.

А Коррах не спешил.

Зачем? Он прекрасно знал, что его легконогая Красотка запросто нагонит тяжеловатых и не обладающих горячим нравом меринов. Он подошел к ней, потрепал по гриве, чмокнул в морду, приговаривая при этом всякие глупости, что-то вроде:

— Наш прынц опять обижал девочку, за поводочек дергал, плохие слова красавице говорил… — а кобылка, как будто понимая его, отвечала тихим ржанием и покачивала головой.

Вдоволь наобнимавшись, Ворон неспешно надел камзол, пояс с ножнами, плащ, перекинул через плечо лук и колчан со стрелами и, только после этого, взобрался в седло.

Красотке не надо было ничего говорить, умная лошадь и так знала, чего ждет от нее обожаемый хозяин. Только уздечка оказалась в руках Корраха, она сорвалась с места и полетела, почти не касаясь копытами камней древней дороги, полностью оправдывая ожидания от своей породистой внешности.

К трактиру они подъезжали в сумерках, именно в те волшебные минуты, так ценимые опытными магами, когда ночь, уже стоя на пороге Мира, еще не успела сделать последнего шага и накрыть все вокруг своим черным покрывалом. На западе пока еще догорает закат, бледным всполохом силясь высветить из-за горизонта почти отвоеванные у него просторы, а на востоке, уже чувствуя свою силу, ночная мгла подняла, как флаг, серебряную луну и бросила первую россыпь звезд.

От этого последнего уже не равного противостояния, прозрачный воздух густеет, становясь сизой дымкой, а звуки, даже тихие и невнятные, приобретают небывалую для них силу.

Но в этот вечер таинство магического момента и блаженное успокоение природы было нарушено громкими воплями и явно пьяным нестройным пением. Уже на подъезде к городку стало понятно, что в придорожном трактире много народа и он, народ этот, спать пока не собирается.

Друзья сначала хотели было вернуться на опушку леса, но их путешествию пошел уже шестой день, и за это время вкус бивуачной жизни успел-таки приесться. Животы их настоятельно требовали нормальной пищи, а бока — хоть какого-то подобия нормальной постели. Поэтому было решено все-таки ехать в трактир, а там уж посмотреть…

Двор, в который они свернули с дороги, был почти полностью заполнен лошадьми. Они были привязаны и к коновязи — с двух сторон от крыльца, и к фруктовым деревьям, росшим здесь же, и прямо к доскам забора.

Обнадеживало то, что голосистые пьянчуги, расположившиеся сейчас в зале трактира, по всей видимости, не собирались оставаться на ночь. Хотя… конюшня, способная вместить такое количество лошадей, вряд ли предполагалась в заведении столь маленького городишки.

Подъехав к самому крыльцу, путники стали спешиваться, оглядываясь, куда бы можно было пристроить своих коней.

Тут, откуда-то сбоку, куда не доставал свет фонарей, висевших над ступенями, из дальнего угла обширного двора вынырнул невысокий человечек и неровной прихрамывающей походкой направился к ним.

Когда он вошел в высвеченный лампами круг света и друзья смогли его разглядеть, они оторопели: он был горбат и кособок, но малый рост того был не от этих физических недостатков, по крайней мере, не полностью. Кроме горба и явно искривлённой ноги, он имел широченные плечи, развитый торс и мощные руки.

— Ты гном?! — ляпнул Ворон и тут же смутился, поняв, насколько грубо прозвучало его невольное восклицание.

— Был когда-то… — невесело усмехнулся тот, — гном, попавший под каменный обвал. Хе-хе! Вы представляете такое? Воот… меня хоть и выходили, но позору такого перенести я не смог, ушел от своих. С тех пор и живу среди людей.

— И как? Тяжело, наверное? — вступил в разговор Тай, присаживаясь на корточки, чтоб не угнетать собеседника своим ростом.

— Да я привык, чай не одну уж сотню зим мыкаюсь, — уже вполне бодро ответил ему гном. — Каждые годков тридцать перебираюсь на новое место. В основном по тихим местечкам обитаю, в большие города не хожу. Люди по таким вот деревням да городкам простые живут, необразованные, Миру не видевшие. Я в их глазах просто калека — кто пожалеет, а кто и пнет. А какого я роду-племени никто и не интересуется…

— Ты, мил человек, вот говоришь, не один век странствуешь, но ведь для вашего племени смерти подобно вдали от гор-то жить. Не думал вернуться? Родные, я думаю, обрадуются, да и позор твой давно уж забылся, наверное, — продолжал гнома сочувственно расспрашивать Тай.