Онлайн книга «Попаданка ледяного дракона»
Наш возница первым делом отстёгивает обтянутый кожей чехол с косой. «Полегче! – вопит коса. – Только попробуйте меня уронить! Я вас… я вас… засмотрю! У меня семь глаз, я могу!» Под присмотром немигающих тварей мы с отцом проходим по мраморной дорожке к крыльцу. – Руку мою доставай, дубина! – рявкает на возницу Огемар. – Оставь этот ящик и достань мою руку! Отец, придержав меня, разворачивается: – Твоя рука в стазисе, ничего с ней не случится, а живому оружию нужно выказывать почтение. Или ты забыл правила магического этикета? Вытащить косу, чтобы она их напомнила? «Они теперь точно считают меня чудовищем», – бубнит коса. Возница, несколько растерявшийся от противоречивых команд, снова берётся за ящик с косой. Огемар, ухватившись рукой за выступ возле передка, поднимается на подножку, вступает на сидение возницы и стаскивает сверху круглый чехол с отсечённой конечностью. Бросает на отца, запретившего «совать эту гадость внутрь», гневный взгляд и, спрыгнув на дорожку, спешно направляется ко входу в особняк, бурчит под нос: – Это было нечестное сражение, мы его повторим. Раскатистый смех отца взрывает тишину ночного сада. Похоже, отца и впрямь забавляет такое заявление от человека, мажущего дуэльный клинок ядом. Эрмил, передав поводья молодому человеку в тёмном костюме, подходит к нам несколько качающейся походкой: – Ну и поездка. Надеюсь, леди Витория, вам было комфортно в карете, а ваше великолепное оружие не испытывало неудобств. Огемар хлопает дверью поместья, и улыбка отца, не покидавшая его после смеха, бесследно исчезает, сменившись такой холодностью, что Эрмил поспешно откланивается: – Я проверю, как позаботились о моём коне. Приятной ночи. Возница на вытянутых руках подносит нам чехол с косой. Отец несколько неловко разворачивает большой ящик и подхватывает под мышку. «Поаккуратнее», – коса, похоже, не может обойтись без комментариев. Другой лакей открывает перед нами двери в мраморных холл с лестницей наверх и серебряными химерами перед каждым из шести боковых дверных проёмов. – Лорд, леди, – лакей почтительно кланяется. – Прошу вас следовать за мной. Ужин принесут в ваши комнаты. Пурпурная ковровая дорожка гасит звук шагов. Полетевшие следом за нами магические светильники заставляют тени дрожать и извиваться, превращая шикарное музейное убранство в декорацию к фильму ужасов. В особняке неестественно тихо, словно мы здесь одни. На третьем этаже в простенках между дверями висят картины с пейзажами и натюрмортами, в вазах сладко пахнут розы. Лакей раскрывает двери с серебряным узором: – Прошу, лорд, это ваши апартаменты. – Для меня открывает двери напротив. – Леди, это ваши комнаты. Три магические сферы улетают вслед за вошедшим в комнату отцом, за мной тоже летят три сферы, наполняя сиянием зеркала, отражаясь в фарфоре ваз и отполированных деталей мебели. «Надеюсь, сегодня меня вынут и уложат в комфорте, как и полагается содержать такую красавицу», – голос косы звучит так отчётливо, словно она по-прежнему рядом, хотя отец внёс её в свою комнату и опустил чехол на диван. – Позаботься о моей красавице, – прошу я. Отец недоуменно вскидывает брови, но кивает. Лакей вновь мне кланяется: – Позвать горничную? – Нет, спасибо, можешь идти. Двери в серебряных узорах закрываются с тихим, едва уловимым щелчком. Оставшись одна, невольно обхватываю себя руками. Меня физически тянет подумать о Саране, его объятиях, но я перебарываю это желание: мало ли кто услышит мысли. Сосредотачиваюсь на интерьере: магические сферы зависли под потолком, так что можно осмотреться спокойно. Обстановка в холодных, ледяных расцветках радует глаз, а резные детали мебели и панно чем-то напоминают морозные узоры. Это помогает немного расслабиться. Тяжёлые тёмные портьеры в капельках кристаллов, придающих ткани сходство со звёздным небом, раздвигаются удивительно легко. По парку разгуливают собаки. Особняк расположен на краю спуска в лёгкую низменность. Там, на излучине реки, тусклыми огоньками фонарей и окнами мерцает город. Он не похож на залитые мощным электрическим светом земные города: мерцает едва-едва, позволяя угадывать лишь извивы улиц и некоторые здания. А далеко за ним мерцает ещё одна группка огоньков, но совсем маленькая. – Это Нарнбурн, – неожиданно произносит отец. Я вздрагиваю, ощутив его прямо за спиной. – А те огоньки вдали – Академия драконов. – Так близко, – шепчу онемевшими от страха губами. – Очень близко, – отец так и стоит за мной. – Именно поэтому тебе надо собраться с силами и выложиться на все сто. От этого зависят наши жизни. Развернувшись, оказываюсь лицом к лицу с отцом. Спрашиваю: – Ты понимаешь, что такие увещевания лишь нервируют? Он слишком нависает надо мной, и я отступаю, упираюсь в подоконник: – Если ничего не получится, нас убьют? – Если поймают на месте – да. Но если сбежим, наше положение в Ордене станет шатким. И я не смогу тебя защищать. Защитничек выискался, от которого тоже надо защищать! Только другие его приятели ещё хуже. – Из двух зол выбирают родную, – усмехается отец. – Ужинай и ложись спать, завтра утром тренировка. Ты должна полностью подчинить косу, только в этом случае у нас есть надежда на победу. Он беззвучно направляется к двери. – Коса не хочет никого убивать! – в отчаянии предупреждаю я. – Она не будет рубить голову дракону. Полуобернувшись, отец отвечает: – К счастью, убийство дракона – лишь дополнительное и необязательное задание для повышения статуса. Поверь, среди подкрепления будут те, кто справится со всеми драконами Академии. Час от часу не легче! – Просто держись поближе ко мне, – советует отец, – даже в самой критической ситуации я буду вытаскивать нас обоих. Отражения светильников вспыхивают в его глазах. – Спокойной ночи, – кивает отец и покидает гостиную, абсолютно беззвучно затворив за собой двери с серебряным узором. Раньше я думала, что самый странный из моих знакомых – шизофреник, обитавший на два этажа выше маминой квартиры, но теперь понимаю: пальма первенства по странностям принадлежит отцу. Тихий стук расползается по комнате. – Леди, можно войти? – голос лакея приглушён дверью. – Да, конечно. Он вносит огромный поднос с пятью тарелками под колпаками, чашкой и фарфоровым чайником с морозным серебристым узором. Снова окидываю взглядом «ледяное» убранство комнаты. И не могу удержаться от вопроса: |