Книга Рита - сердце Громовой планеты, страница 81 – Юлия Меллер

— Он пожалеет, что морочил тебе голову и напрасно обнадёжил нашу семью.

— Да, папа. А Пе́тра?

— Что Пе́тра?

— Я так полагалась на неё, когда она говорила, что Митгар сильный, надёжный, умный, что он не долго будет сидеть за спиной Леона и обязательно возглавит клан!

— Похоже, твоя мачеха ошиблась, а тебе урок − жить своим умом!

— Как скажешь, папочка. А ты накажешь Митгара?

— Не сомневайся, моя малышка.

Сияна ещё некоторое время ластилась к отцу и, успокоенная, убежала в свою комнату. Она дождётся, когда папа накажет обидчика, и, торжествуя, улетит с этой грязной планеты навсегда!

Митгару тяжело дался разговор с отцом Сияны. Этот упёртый оборотень никогда не видел, что творится у него под носом. Доверил дочь своей третьей жене и успокоился, а та очень ловко сделала из балованной, но в принципе неплохой девчонки манекен для одежды и усладу праздных кобелей.

Впрочем, невольно он оказался одним из этих кобелей, кто попользовался красавицей и теперь открывать глаза отцу на это непотребство – не самое лучшее решение. Неудивительно, что Зор в бешенстве!

Осмелится ли «старикан» мстить? Даже обидно, что другим, более активным пользователям телом Сияны ничего не грозит, а Митгару за то, что по молодости ляпнул о женитьбе, придётся теперь остерегаться подлых ударов. В открытую Зор не посмеет выступить, всё же Леон не простит поползновений в сторону семьи Гвердов.

В мрачном настроении, отгоняя любопытную молодёжь одним только взглядом, Митгар не заметил, что бродит исключительно только возле теплиц. Он ищет рыженькую и, не находя её, всё больше злится, теряет терпение и готов кидаться на всех.

— Маргарита Александровна! – увидев наконец девушку, окликнул её.

— Аушки? – стягивая перчатки и лёгкую шапочку, поправляя причёску, откликнулась она.

— Где вы были?! – рыкнул он и, наблюдая, как приветливая улыбка девушки гаснет, обругал себя самыми уничижительными словами.

Волк вторым голосом подзуживал, что мимо этой теплице они проходили не раз и не видели её, значит, она там пряталась, возможно, с кем-то! Надо проверить! Надо всё выяснить! Надо наказать тех, кто посмел позариться на неё.

— Я? – Рита недоуменно оглянулась. – Здесь была, опрыскивала ягодные кусты.

— Простите меня, – подошёл он ближе. – Я не имел права повышать на вас голос.

Она слегка пожала плечами, подразумевая, что начальство вправе самодурствовать как ему угодно, так же как она вправе делать свои выводы и больше никогда не связываться с такими персонами.

Переминаясь с ноги на ногу, Митгар не знал, что сказать.

Хотел видеть её – увидел.

Она нужна ему, иногда просто до одури нужна, но он ей не нужен. Ей нет дела до того, что он с первого взгляда на неё потерял покой.

Не маленький, понимает, что женщины – другие существа, и что за ними надо ухаживать, приманивать и завоёвывать, но как сделать это в данных условиях?

Заказал ей цветы − и когда они пришли, понял, что дурак! Зачем ей они, если она целый день крутится среди зелени и выделила угол, чтобы выращивать свои, наверное, любимые.

Попросил на кухне испечь для неё пирожные, но повара решили порадовать всех, и глупо было идти с теми же лакомствами, что всем подали на ужине.

Одежду, украшения она не примет, во всяком случае, пока считает себя связанной контрактом.

Куда-то прогулять её? Получилось только один раз.

Не ведающий границ ответственности, волк настаивает устроить нападение, а потом выступить спасителем! В крайнем случае, вырыть яму в теплице, чтобы она упала туда, а он бы вытащил.

Сил нет слушать этого махинатора и ревнивца! Волку вообще кажется, что стоит ему показать себя – и любая дева падёт ему в лапы от счастья. А сейчас из-за этого паршивца Митгар стоит как дурак и слишком заметно, до неприличия, втягивает носом воздух, пытаясь почувствовать чужой запах на ней.

— Вы что-то хотели?

«Скажи ей – тебя, лапушка!» – вопил волк, поняв, что чужаки не покушались на выбранную им самку.

— Я хотел рассказать, что мы решили.

— О, да, конечно, я слушаю, – обрадовалась девушка.

— Собственно не так много. Пока у нас устойчивая связь, мы многих глав клана пригласили сюда, другие будут следить за ходом событий по связи. Нам придётся показать всем ваш участок земли.

— Я понимаю.

— Решение, будем ли мы отстаивать Гром, надо принимать быстро…

— Да, да, конечно.

— А потом сразу дело за вами.

— Ну, в общем-то всё пока идёт так, как вы говорили ранее?

— В общем, да.

— Тогда не буду вас больше отвлекать. Спасибо, что подтвердили планы.

— Маргарита, – он заступил ей дорогу, и торопливо добавил: – Александровна, подождите.

Они стояли слишком близко, на проходе у теплицы, на глазах у десятков любопытных. Митгару пришла идея повторно слетать с девушкой на её земли и показать ей вживую, что там происходит, но насмешливо-злой возглас племянника оборвал это намерение.

— Сияна, душа моя, ты посмотри, как твой жених льнёт к нашей высшей! – и подходя ближе уже обращаясь к рыженькой:

— Маргарита Александровна, я к вам со всем почтением, но не кажется ли вам, что вы слишком близко и часто общаетесь с чужим избранником? Неужели ваша хвалёная вежливость мешает вам опустить взгляд на его штаны, чтобы понять, насколько всё неприлично?

— Убью! – зарычал Митгар, а Саяш, смеясь, бросился убегать, будто озорной подросток, и продолжая дразнить дядю злыми пошлыми замечаниями.

Рита и Сияна оказались друг против дружки.

— Так это с вами он хвостом крутит?! Думаете, раз вы – высшая, вам всё можно?

— Я не…

— Вы безвкусная особа!

Возможно, оборотница ещё позволила бы себе что-то сказать, но сверкание Ритиных глаз заставило её отступить и молча удалиться.

Против тех, кто владеет своей энергией, не пойдёшь. Говорят, что высшие могут внушить всё, что угодно, и пожизненно будешь гадить под себя, пуская пузыри!

Если бы не это, то Сияна справилась бы с ней, прошлась бы когтями по белому личику!

В городе среди контрактниц ей пришлось отступить. Безродные нахалки стояли гурьбой и силы были неравны, и здесь… что за невезение!

Рита ещё некоторое время оставалась стоять на месте, переваривая то, что произошло.

Нелепый разговор с Митгаром. Альфа не сообщил ей ничего нового. Зато его поведение вписывалось в образ растерянного влюблённого.