Книга Шайя, страница 171 – Юлия Меллер

Оставшись удовлетворённой видом его рук, она прошлась медицинским сканером, чтобы убедиться в отсутствии незамеченных кусочков щепки. А потом, шепча ему всякие глупости о том, какой он сильный, раз раскрошил стол; умный и влиятельный, раз против него организована такая убойно-мерзкая пропаганда, уговорила лечь в медкапсулу, обещая сидеть рядом.

Он боялся упустить её из вида и не отрывал взгляда от её лица.

Мысленно он всё время спрашивал её: «Шайя, ты же не веришь им?» А потом случайно так же мысленно спросил: «Шайя, ты веришь мне?» — и похолодел.

Она не та девушка, что поверит на слово, тем более, если целью является очернение, но ему вдруг оказалось жизненно важно узнать, а верит ли она ему? Поверит ли бездоказательно или вопреки всему?

Он зажмурился и, наверное, застонал, так как она наклонилась и с тревогой спросила:

— Тебе больно? Сбой в работе? Остановить лечение?

Он кивнул. Ему надоело лежать, в то время как по всем каналам разгорается сенсация и сообщают немыслимые грязные подробности из жизни известной династии Харадо.

Тиба был на связи и, ругаясь, сообщил:

— Останавливать поздно. Художник запустил ответные интервью, разъясняющие людям о глупости прозвучавших обвинений, но верховный судья обязан расследовать дело, и ты…

— Уже дело состряпали! — ахнула Шайя.

— И я отстранён от дел, — закончил Харадо. — Ловко, подло и нахально сработали имперцы, впрочем, как всегда.

— Кацу, мы собрали совет и большинством голосов решили, что ты продолжаешь выполнять свои обязанности, просто уходишь в тень.

— Тиба, ты же понимаешь, что это временно. Даже когда меня полностью обелят, я умер для тех должностей, что занимаю сейчас и готовился занять.

Молодой министр финансов вновь выругался:

— И что же нам делать? Мы только сработались, у нас всё пошло на лад и…

— Правительство возглавит наш блондин-законник и временно побудет главнокомандующим под моим присмотром, пока я не найду того, кто вытянет эту должность.

— Ты так просто откажется от всего? — возмутился Ютака.

— Я остаюсь при своём ведомстве и, может, это к лучшему. Всегда был в тени, и надо было там оставаться.

— А внутреннюю службу охраны планеты кто возглавит? Преемник твоего отца не справился. Сегодняшняя шумиха ставит крест на его карьере. Ты как хочешь, но я ему этого не прощу. Вместе с имперцами сработали и наши провокаторы.

— Разберёмся. Ютака, я во время следствия ограничен в перемещениях, но моя жена…

— Госпожа Харадо, — обратился к ней финансист, — вам лучше держаться мужа. Вам приписывают злоупотребление властью, жадность к этой самой власти и многое другое. Вы точно так же, как мой друг, попали под двигатели звездолёта.

Кацу спал с лица, хотя казалось, что хуже выглядеть уже невозможно.

— Профессор? — коротко спросил он, поняв, что Ютака постоянно мониторит все каналы и получает полные сводки о происходящем.

— Ему тоже достаётся, но Ниярди не привыкать, и его авторитет среди коллег прочен.

Шайя оставила мужчин общаться дальше, а сама подошла к экрану телевизора, чтобы посмотреть репортаж о себе.

Её выставляли хитроумной девицей, использующей свою дикую красоту для достижения целей. Так, благодаря своей внешности, она всего лишь за год закончила учёбу в академии и устроилась в министерство.

Эта информация сопровождалась комментариями студентов академии прогнозов, которые продолжали учиться, в то время как она уже больше года работала. В эфире нарочно оставили только самую грязь, которую некоторые из ребят высказывали утверждающе, с ленивой уверенностью, что разве может быть иначе?

Шайя уже поняла, что её выставляют дикаркой, с расчётливым и продажным нравом, но дослушать не успела. Кацу разбил панель управления.

А дальше… дальше началась форменная травля. Голоса тех, кто заступался, звучали блёкло и неинтересно, так как люди не врали. Их речи были малоинформативны, поскольку они знали мало про Харадо и других молодых членов правительства, которым тоже доставалось.

Зато звёздами различных программ стали те, кто вовсю фантазировал, поливая грязью бывшего маршала и его семью, не гнушаясь выдавать предположения, основанные на интервью убежавшей в Империю госпожи Харадо и разных очевидцев, прячущихся от длинных рук этой семейки, за правду. Эти «звёзды» с торжеством смотрели на оппонентов, предлагая им опровергнуть ложь.

Шайя больше не выходила на улицу.

Возле дома дежурили на летающих такси женщины — и у всех у них в руках были плакаты, так или иначе укоряющие чету Харадо в том, что развязана никому не нужная война, что пока их мужья, братья и сестры, сыновья и дочери воюют, эти две пиявки наживаются на их горе. И чем активнее разгоняли представителей разных организаций, тем больше их появлялось возле дома, а в эфире появлялись всё новые душещипательные истории, обвиняющие членов семьи Харадо в мстительности, жестокости и разных пороках.

— Как же я устала от всего этого, — простонала Шайя, закрывая лицо руками.

Только что она получила сообщение, что Нико оказался в больнице из-за неё. Он устроил драку, защищая её имя. Профессор говорил, что надо немного подождать и организованное противодействие наберёт силу, обелит фамилию Харадо. С клеветниками нужно сражаться фактами, а после использовать силу закона и тогда вся эта вакханалия сойдет на нет. Шайя соглашалась с этим, но пережить тяжёлое время оказалось непросто.

А после визита Цера вообще стало тошно. За молодым кондитером проследили журналисты и объявили его первым любовником властолюбивой и сластолюбивой дикарки. Зарина потом звонила и сказала, что ему отказались продлевать лицензию, сомневаясь в его профессионализме. Шайя принялась извиняться, понимая, что это удар по маленькой фабрике, но Зарина неожиданно отмахнулась и передала очень важные сведения, которые обрадовали девушку.

Справедливости ради — не все негодовали! Были и такие, кто присылал цветы Шайе, написав на открытке слова поддержки, хотя это мало помогало восстановить душевное равновесие. Кто-то вспомнил об участии девушки в создании сада на пустыре, а ещё её детские фильмы стали вновь пользоваться бешеной популярностью.

Во многом усугублял напряжённость в маленькой семье Кацу, запрещая Шайе смотреть телевизор, читать новости, и сам его вид настораживал, так как он выглядел больным.

Он, то избегал её, то крепко прижимал к себе и подолгу не отпускал, а сегодня ночью она проснулась и увидела его возле своей постели. Он сидел на корточках и смотрел, как она спит. Её сон в последнюю неделю был неспокойным, и присутствие постороннего она почувствовала сразу. Он ничего не сказал, поднялся и ушёл, а утром протянул ей планшет, открыл её личное дело — и Шайя прочитала, что больше не состоит с ним в браке.

— Это что? — опешила она. — Кацу, зачем? Они подумают, что мы сдались!