Книга Когда оживают Тени, страница 93 – Сергей Джевага

— Если поймает. И если ты не сдашь, — хмыкнул я. — Пришлось импровизировать.

Грубый намек пропустила мимо ушей. Правильно, пусть поволнуюсь, попереживаю. Лучшие рычаги влияния — чувство вины и страх разоблачения, а в шантаже женщинам равных нет. МакСуини пристально посмотрела на меня, и я ощутил движение Изнанки. Но убедившись, что оковы на месте, озадаченно закусила губу.

— Тогда ты лучший мастер импровизации, Орм, какого вообще видела.

— В смысле?

— В прямом! — отрезала Талли. Упрямо мотнула головой, но соблаговолила пояснить: — У меня есть глаза, Ормонд. Я видела то, что ты сделал в гроте Молоуни с куклой. Вижу твою работу здесь. Ловушки, затвор ран, использование артефактов не по назначению. Твои Печати элементарны и грубы, но такие потребляют минимум энергии. И все видят лишь это, зациклились на уровне силы. Правда…

— Что? — с любопытством спросил я.

— Чтобы виртуозно управлять Изнанкой, нужны годы практики, учителя, книги. Но ты ведь ушел из Семинарии, не присоединился к Лиге. И никто не снимал твоих оков.

— У меня были годы, — легко ответил я. — И книги. Сама знаешь, деньги решают. Я практиковался с тем запасом и уровнем, что оставили. И ты не поверишь, но порой ограничения мотивируют, подвигают искать новые методики.

— Не поверю!

Резко отмахнулась, будто резала воздух ладонью, отбивая удар чужого клинка. И более подозрительно уставилась на меня.

«И правильно сделаешь, нет никаких методик. Есть обедненный селенит, но о его существовании посторонним знать не нужно».

— Талли, — вздохнул я. — Если ты меня в чем-то обвиняешь…

— Нет, — вновь перебила, сжигая меня взглядом. — Но любопытно. Ты загадка, Орм. А я всегда полагала, что быть загадками позволительно лишь женщинам.

— Сколько восхитительного эгоизма, — улыбнулся я. — Жаль, что нет никакой тайны. На деле именно так, как сказал. Или ты хочешь устроить допрос практически на смертном одре Фергюса?..

В прекрасных глазах сменилось несколько выражений: от сомнения и злости до любопытства, смирения и раздражения. МакСуини вновь бросила взгляд на едва дышащего сына гранда, поморщилась.

— Да не подохнет, не беспокойся. Ты вовремя сработал. Мордашка потеряет в смазливости, видеть станет хуже. Но поумнеет ли?

— Сомневаюсь.

— Я тоже.

Мы переглянулись, настороженность в ее взгляде слегка подтаяла под напором искр ироничной насмешки. А я опять невольно залюбовался — точеной фигуркой, аристократичным профилем лица. Диссонанс между образом суровой воительницы и извечным флером невыразимого очарования также приковывал внимание.

— Это приводит нас к вопросу о том, что ты собираешься с ним делать, — усилием воли заставив себя вернуться к серьезному тону, сказал я. — И вообще…

— Пытаешься понять, на кого работаю? — озвучила невысказанный вопрос Талли. — И как так получилось, что легкомысленная певичка управляется отрядом головорезов?

— Судьба Фергюса мне не безразлична, — нейтрально отозвался я.

И вновь мы переглянулись. Теперь девушка смотрела с любопытством и насмешкой, а я скорчил непроницаемую мину. Пальцы от потайного кармана убрал как можно дальше, руки держал свободно и на виду, но действия продумал: как пойду, что сотворю.

Излишней доверчивостью и раньше не отличался. А уж когда вернулся в Тару и вляпался по горло в чужие интриги и неприятные истории, так и подавно. И как бы ни симпатизировал Талли, но приготовился защищать МакГрата до последнего.

— Вижу, — медленно сказала девушка, красноречиво огляделась. — И в дуэли поучаствовал, и прикрыл раненного от атаки отребья, раны обработал, как умел. Кругом герой.

Раздались шаги, и в молельный зал вернулся боец по имени Финбар, парочка гвардов с импровизированными носилками — где-то отыскали два ржавых стальных профиля, увязали тряпками и веревками, обрывками проводов. Подчиненные Талли сложили свою конструкцию рядом с сыном гранда. Принялись споро менять повязки поэта на чистые, заливать раны антисептиком, сделали пару инъекций. Затем аккуратно подхватили раненного за плечи и ноги, приготовились приподнять.

— Не так быстро, — самым милым тоном произнес я.

По-прежнему стоял расслабленно, спокойно, но бойцы замерли и напряглись. Один медленно оглянулся и оценивающе посмотрел, рука второго украдкой поползла к рукояти револьвера на поясе. Глаза МакСуини сузились, девушка попыталась продавить меня взглядом, предугадать, как поступлю. Но когда не получилось, вздохнула и покачала головой:

— Успокойся, Ормонд.

— Я спокоен, Талли.

— А то я не вижу, как расчленяешь нас глазами. Прекрати. Угрозы нет.

— Просто хочу, чтобы ты внесла ясность, прежде чем сии достойные господа заберут моего друга. Я ведь не знаю, куда потащите и что сделаете. Может, в казематы кинете, а потом будете требовать выкуп. Или придушите тихонько.

— Знаешь, с учетом того, сколько раз мои люди вытаскивали идиота из переделок, прикрывали от пьяного сброда и ворья, сколько покушений предотвратили, я бы лично придушила, — раздраженно выпалила МакСуини, сверкнув глазами. — Повторяю, Орм, успокойся. Мы работаем на гранда.

— Ого! — удивился я. — Тайная служба?

— Можно сказать и так, — нехотя сказала девушка.

Что называется, попал не в бровь, а в глаз. На приеме у МакМолоуни скорее в шутку пугал Брана предположениями о том, что певица на деле шпионка под прикрытием. И в принципе такое случалось. Когда аристократы, не претендующие на наследство или отдельные гнозис-мастера, лишенные денег, но обладающие толикой честолюбия шли в тайные службы самого разного разлива, сорта и направления. Кто-то работал на Церковь, кто-то на дружественные Старшие Дома, корпорации, Лигу, «партнеров» из соседних государств.

Политическое устройство Олдуотера будто располагало для шпионажа. И таковым многие занимались с разной степенью вовлеченности. Продажа информации для одних стала неплохим подспорьем, а для других основным доходом.

Хотя насчет Талли я правда шутил. Допускал вероятность того, что имеет контракт на сбор сведений с кем-то серьезным. Но что является боевым оперативником и агентом высокого ранга, и предположить не мог. И взаправду поразился.

Неисповедимы пути Господни.

— И как МакСуини занесло в услужение МакГрат? Вы же вассалы и сателлиты МакФлинн. Но признаю, маскировка неплоха. Никто не догадается, что эти тонкие пальчики сегодня ласкают струны, а завтра режут глотки врагов престола.

— Ты преувеличиваешь, — фыркнула девушка. — Я скорее внештатный специалист для деликатных заданий. К тому же свободный человек и не принадлежу к правящей линии, могу выбирать, чем хочу заниматься и на кого работать. Да и иные причины имелись.

Развивать тему «особых поручений» я не стал. И устрице ясно, что занимается шпионажем, политикой, слежкой. Прикрытие идеальное — певица, музыкант. Заодно и за бедовым дружком присматривает, ведь фактически вертятся в одних кругах. Почему работает именно на гранда вопрос интересный. Может, поймали на долге. Или предложили то, от чего отказаться не смогла. Вероятно и то, что действует как двойной агент.