Книга Сила зверя, страница 50 – Роман Пастырь

— Ну...

— Ясно всё с тобой. А пойдешь, если будешь знать, что потом твой дом сожгут, кого-то из близких убьют, а страна скатится в гражданскую войну?

— Хочешь сказать, что не всё так просто?

— Именно. Я от политики далёкий человек, поэтому не жди подробностей. Но если они до сих пор не схлестнулись, значит так выгодно обеим сторонам. Может силу копят или ещё что.

— А ты сам что думаешь по этому поводу?

— Плохо это. Скорее всего институт прикроют. Придется вернуться домой. С деньгами опять проблемы будут... Не у меня, у всех... кхм... обычных людей, скажем так. Война никогда не шла на пользу гражданам.

— Ясно, — вздохнул я.

Есть над чем подумать. У меня в договоре с князем имеется пункт, что я обязан включиться на полную в случае, когда речь заходит о защите интересов государства. Намечающаяся война — как раз такой случай.

Прислушался к себе, проверяя, как там зверь реагирует. Тот дремал и никак себя не проявлял. Это хорошо. Можно на трезвую голову обдумать ситуацию.

Если в обществе набирает силу разрушительный цикл, то есть несколько вариантов, что с ним делать. Первый — найти или создать что-то достаточно сильное, что изменит вектор. В данной ситуации, появись кто-то могущественнее, чем Медведевы и Белогрудовы вместе взятые, да прикажи им успокоиться, это как раз бы выступило такой силой. Но вариант так себе. Потому что в этом случае напряжение не исчезает. Оно продолжает копиться с новой силой. Если не находит прямого выхода, то прорывается на других уровнях. Рассматривать этот вариант всерьез нет смысла, потому что не мой уровень.

Второй путь — это снизить разрушительность цикла. Проще всего через договор и баланс сил. Применительно к этой ситуации, если два клана смогут договориться, как им ужиться, и будут достаточно сильны, чтобы воевать было неудобно каждой из сторон, то это поможет избежать войны. Полноценного мира тоже не будет. Но он и не нужен. Конкурентная среда много чему хорошему способствует. Если это, конечно, здоровая конкуренция, на мирном поле.

Третий путь, который более менее мне подходит — это участие. Если я не могу снизить накал или остановить разрушительный цикл, то нет смысла горевать по этому поводу. Лучше принять участие, получить свою выгоду и заложить фундамент для последующих циклов.

Вот над этим мне и стоит подумать.

Самой войной меня не удивишь. Главное, чтобы мир не разнесли.

***

Появление князя в мастерской не сильно удивило. Явился он через пару дней после того, как я вернулся с испытания. Я в этот момент настраивал плавильный станок, который станет частью производственной цепочки по созданию защитных амулетов.

— Здравствуй, Эдгард, — поздоровался мужчина, оглядываясь.

— Князь, — поклонился я.

Ещё одно изменение после испытания. Я гораздо лучше ощущаю, что Анастас Медведев в разы превосходит меня в силе. Раньше я это тоже чувствовал, но слабо и не выражено, больше ориентируясь на печати. Сейчас же появилось четкое ощущение — он сильнее.

Но это не всё. Были и другие ощущения. Недовольство и настороженность зверя, его готовность подчиниться. Последнее мне не понравилось, но это чувство вроде можно было контролировать. По крайней мере я не испытывал жгучего желания упасть на колени и согласиться на всё, что попросят. Но момент отметил. Получается, в аристократах больше звериного, нежели принято упоминать вслух. Запретная тема?

Знать бы ещё, как далеко это распространяется. Сейчас я это ощущение отловил... Потому что оно только сейчас появилось или потому что раньше я был слишком слаб, чтобы это почувствовать? Если второе, то открытие в каком-то роде пугающее. Получается, сильные аристократы только из-за этой звериной сущности могут управлять другими.

— У тебя тут многое изменилось. — заметил князь.

— Как видите, — распрямился я, — Работаю над заказом на тысячу амулетов.

— Хорошо, они нам не помешают.

Вроде простая фраза, да и сказано мало, но сразу складывается впечатление, что князь не просто так это упомянул.

— Не против, если присяду? — спросил он.

— Конечно.

Смешно. Чтобы он сделал, скажи я нет? Наверное не стал бы садиться. При этом записал бы меня в идиоты со склонностью к самоубийству.

— Чай, кофе? Есть вкусные печенья.

— Ольга говорила, что они и правда вкусные. Так что давай.

Пока я ходил мыть руки, князь уселся в кресло, вытянул ноги, да и в целом как-то расслабился. Словно он не князь, а обычный человек, который заглянул в гости к другу.

В своём явно сшитом на заказ костюме, на фоне мастерской он смотрелся несуразно. Как шпага в навозе. Ну ладно, не навозе, но сарае уж точно. При этом я не видел на его лице и капли недовольства, брезгливости, раздражения или чего-то такого. Нет, князь именно что развалился в кресле, с большим для себя удовольствием. Что ничуть не умалило его аристократической стати. Умеют же некоторые.

— Не обращай внимания, — заметил он мой взгляд, — Устал я от официоза, поэтому давай по-простому.

А по-сложному это как? Родион, темный кабинет, принудительные уговоры?

— Как скажете.

— Как твои дела? Как с Ольгой?

— А что с ней? — напрягся я. — Вы про...?

— Мою сестру. Её задумка вышла... не очень, скажем так, — покрутил он рукой, — Ты в курсе, что она тебя три недели по лесам искала?

— Нет.

Надо же, какая забота. Аж сердце замерло.

— Не таи обиды на неё. Она хотела, как лучше.

— Я не в обиде.

Просто пересмотрел своё отношение и решил быть аккуратнее. Вот и всё. Никаких обид.

— Хорошо. — кивнул он.

— А у вас как дела? — сел я в кресло напротив, — Говорят, обстановка накаляется.

На первом вопросе он замер, не ожидая панибратства. Замер на доли секунды, но сейчас я замечал гораздо больше, чем в первую нашу встречу.

— Есть такое, — медленно кивнул он, — Что говорят в народе? Поделишься? А то с моей позиции есть риск видеть ситуацию искаженно.

— Говорят, что скоро война будет. Медведевы против Белогрудовых. Это так?

— Всё идёт к этому.

— Ясно, — вздохнул и поморщился я. — На мирное решение вопроса рассчитывать не стоит?

— Не стоит. За Белогрудовыми стоят иностранцы.

— Так значит это не внутренние разборки?

— Это внутренние разборки, которые активно спонсируются внешними силами.

Князь говорил это спокойно, но это было обманчивое впечатление. От слов веяло чем-то нехорошим, грядущими проблемами.

— Узнали мы об этом, кстати, благодаря тебе. — поделился князь.