Книга Ловец видений, страница 83 – Сергей Лукьяненко

– Хозяин! – гидрант зло зыркнул глазами-трубами на Грига. – По улице Забытых Поэтов идут два Повелителя Войны!

– Отходите, – велел Креч, не останавливаясь. Гидрант следовал за ним, проламывая трубами асфальт и раскачиваясь на уровне головы тролля. – Вам их не остановить.

– Так все уже того… отошли… кто врассыпную, а кто и в лучший мир…

Все-таки гидрант определенно имел чувство юмора. И если это и был рельеф, то на самой грани с симулякром, уже почти обладающий разумом.

– Отправь туда забытые кошмары… нет, отставить, их этим не пробить… – размышлял вслух Креч. – Отправь детские сны. Самые нежные и трогательные. Котят, щенков, фей, единорогов. Маленьких кудрявых девочек в белых платьицах и большеглазых мальчиков в коротких штанишках. Пусть путаются под ногами, заглядывают в глаза, скулят и мяукают.

– Есть! – молодцевато отозвался гидрант. И мстительно добавил: – А этому типу вы не доверяйте, мутный он какой-то…

Григ показал ему кулак, и гидрант нырнул в землю.

– Неужели поможет? – спросил Григ на ходу.

– Нет, но на время задержит, – ответил Креч.

Он вел их то по широким проспектам, то по узким улицам, они ныряли в тупики, где неожиданно находился выход, в какой-то момент они спустились в широченные трубы для стока воды, превратившиеся в широкий туннель, и долго шли под землей. Иногда наверху грохотало, а с потолка сыпался мусор.

– Всю Окраину трясут, – зло сказал Креч. – Они догадываются, что мы собираемся сделать. Не глупее нас.

Повсюду, и на поверхности, и внизу, им встречались криво наклеенные плакаты с фотографиями всех троих преступников, требованиями к ним сдаться, а обнаружившим их простецам громко воззвать к Снотворцам. Такса нашла один такой плакат валяющимся на земле, внимательно изучила и обоссала. Кажется, собаку оскорбило то, что на плакате не оказалось ее фотографии.

– Мы вообще доберемся до Черного Замка? – с тревогой спросил Григ. Все начинало попахивать Смутными Снами. Их, конечно, всего три, но есть и еще несколько, не менее неприятных и цепких. Блуждание по лабиринтам и коридорам – очень, очень близко к Смутному Сну, в котором легко застрять.

– Как-нибудь доберемся, – сказал Креч.

Но Григу показалось, что он впервые уловил в голосе тролля тень неуверенности. Это тревожило.

– Надо передохнуть, – предложил Август-Роберт. – Это всегда помогает, если заблудишься.

– Не хочу я тут… передыхать… – Григ с отвращением посмотрел на высохшую серо-бурую грязь под ногами. – Лучше уж с боем прорываться.

– Т-с-с! – Креч остановился, поднял вверх толстый палец. Всмотрелся в глубину туннеля, вслушался. И с облегчением выдохнул. – Повезло. Вперед!

Они ускорили шаги и, действительно, уже через несколько минут впереди посветлело, туннель оборвался, и они вышли на поверхность.

Или это все-таки было подземелье?

Григ терялся. Помещение напоминало вокзал, с множеством рельсовых веток, с несколькими застывшими на путях поездами. Сверху вокзал был накрыт стеклянным куполом, поделенным на фрагменты старыми ржавыми балками. Что снаружи – ночное небо или слой грунта, не разобрать.

– Напоминает то место… в Пустошах, – сказал Григ. – Где нас усадили на поезд.

– И я о том, – кивнул Креч. – Говорил же, пересечение всех путей находишь, когда очень, очень надо.

Он помолчал и признался:

– Значит, мы бы иначе никак с Окраины не выбрались.

– Нам ждать поезд? Или сесть в один из этих? – спросил Григ.

– Да не спеши ты! – отмахнулся Креч, озираясь.

– Я хочу есть, – мрачно сказал Август-Роберт.

Григ приснил бутерброд с ветчиной и вручил мальчишке.

Второй пришлось сделать для таксы.

Найдя скамейку – ее даже не пришлось придумывать, она и так была, – Григ с Августом-Робертом уселись рядом. Креч нервно прохаживался, ожидая чего-то.

– Ты боишься? – спросил Григ.

– Угу, – просто ответил мальчишка. – Там жутко. Даже без краба жутко.

– Зачем Говард такое придумал?

Август-Роберт пожал плечами. Спросил:

– А зачем ты хотел меня крабу отдать?

Григ заткнулся, сделал бутерброд и себе, принялся энергично жевать. Иногда – лучше жевать, чем говорить.

– Он хотел отдать тебя крабу, чтобы достроить Замок, – раздалось за спиной.

Григ даже подпрыгнул на скамейке, озираясь.

За ними стоял тот самый дядька с вокзала в Пустошах. Сейчас он был не таким бледным, как в первый раз. Зато – очень усталым и сильно небритым, в каком-то мятом спортивном костюме, но на плечи был наброшен твидовый пиджак.

– Понимаешь, мальчик, – сказал мужчина, – Черный Замок не достроен. Говард заложил пять опорных блоков, пять краеугольных камней, на которых он стоит. Но заполнил лишь четыре.

Креч медленно подошел к ним, застыл в паре шагов. Мужчина не обращал на него никакого внимания, с энтузиазмом разъясняя:

– Первый блок – самый древний. Это сила. Сила духа, сила плоти. То, что позволило людям выжить, победить существ, на первый взгляд куда более опасных.

Григ вспомнил мускулистого мужчину со снятой кожей, застывшего в прозрачном камне. Есть сразу расхотелось, он отложил бутерброд.

– Второй блок – творчество. Умение создавать новое, творить красоту из живого и мертвого. То, что позволяет людям расти, преодолевая ограничения своей животной природы.

Григ кивнул. У него перед глазами возникла красивая женщина, чья кожа была инкрустирована драгоценностями. Это было чудовищно и прекрасно одновременно – как любое искусство.

– Третий блок – эмоции. Любовь, нежность… жестокость и боль.

Вспоминать девочку, запечатанную в хрустале, Григу не хотелось.

Но он помнил.

– Четвертый блок – разум. Интеллект, логика, способность пойти до конца ради познания мира.

Григ примерно так и понял суть молодого мудреца, который держал в руках собственные сердце и мозг.

– Ты – пятый камень, – их странный гость положил руку на плечо Августу-Роберту и улыбнулся Григу.

– И какой же? – дерзко спросил тот.

– Вот в этом и вопрос, – вздохнул мужчина. – В этом-то и весь вопрос… Когда появится ответ – Замок будет достроен.

– Ответа не появится, – резко сказал Григ. – Замок достроен не будет.

Мужчина пожал плечами.

– А ты-то сам кто такой? – спросил Григ.

Мужчина порылся в кармане, достал последовательно: серебряную фляжку, мосол мозговой косточки, мятую клетчатую кепку и визитную карточку.

Из фляжки он глотнул, косточку кинул таксе, поймавшей ее на лету, кепку водрузил на голову Августу-Роберту, а карточку протянул Григу.