Книга 500 миль до тебя, страница 32 – Дженни Колган

Лисса ответила:

Планы у Макферсона действительно были. В Лондоне нашлось несколько выходцев из Кирринфифа. Наладить с ними отношения Кормаку посоветовала мама, что уже само по себе навевало подозрения: она редко выходила на связь. Но впрочем, другие варианты отсутствовали. Мало радости торчать одному в крошечной комнатушке и дышать загрязненным воздухом. Поэтому Кормак согласился встретиться с земляками.

Лисса вышла из Интернета. Кормак решил: как ни обескуражен был Джейк после первого визита к новой медсестре, надо посоветовать ему попробовать еще раз. А пока его ждало трудное испытание: подготовиться к бурной лондонской ночке. Кормак отправил в рот еще один кусок рахат-лукума и принялся задумчиво жевать.

Этот выход в свет не случился бы, если бы не мама Кормака. Она состояла в Ротари-клубе ^[8] вместе с тетей Лариссы. Только мама просто иногда помогала, а Табита, тетушка Лариссы, являлась очень важной персоной и входила в правление местного филиала клуба: вручала призы на выставке домашних животных и выступала председателем комитета по организации балов.

Брайди Макферсон так и не простила младшего сына, который ушел из армии и устроился на работу в провинции, но Табите она об этом говорить не собиралась. Наоборот, сделала акцент на том, что Кормак уехал в Лондон, да вот только вынужден общаться там со всяким сбродом. Кажется, в Лондоне живет племянница Табиты? Может, она покажет ему город? Табита, несмотря на все свои регалии, была женщиной неплохой и боялась, как бы ее не приняли за снобку только из-за того, что ее брат – герцог Аргайл. Поэтому она согласилась и отправила племяннице контакты Кормака.

Причем сделала это как раз в подходящий момент. Ларисса все никак не могла успокоиться после того, как в прошлом году ее отверг в Кирринфифе местный лэрд, Рэмзи Уркварт ^[9]. Девушка буквально рвала и метала от ярости: подумать только, этот жалкий слизняк предпочел ей какую-то безродную няньку, которая коварно заманила его в свои сети.

«Какая банальщина! Ситуация ну просто как в дешевой мелодраме!» – жаловалась Ларисса подругам. Те полностью с нею соглашались и уверяли, что Рэмзи слабак, поэтому испугался сильной женщины, у которой есть голова на плечах. А потом подливали и ей, и себе шампанского и в очередной раз сетовали, что в наше время все мужики – козлы. Эта женская солидарность была для Лариссы как бальзам на душу.

Фотографии Кормака она не видела. В «Тиндере» его не оказалось. Впрочем, Ларисса туда не заходила и тем более никого не лайкала. И вообще, «Тиндер» для неудачников. А в сообщество «Raya» ^[10] Лариссу не приняли – честное слово, это же просто смешно! Все ее подруги сошлись на том, что это форменное безобразие. Лариссе сразу полегчало.

Кормак ухаживал за ее тетей, когда той заменили коленный сустав, и Табита уверяла, что он просто красавчик. Но поскольку вкусы у Табиты не менялись со времен ее далекой юности, племянница не склонна была верить тетушке на слово.

К тому же Ларисса рассудила, что встретиться с парнем из Кирринфифа – прекрасная идея. Пусть новость дойдет до Рэмзи. Тогда он не только поймет, до какой степени ей на него плевать, но еще и убедится, что Ларисса вовсе не снобка, положившая на него глаз только из-за титула. Ой насмешил! Кому нужно его дурацкое полуразвалившееся поместье? Ларисса – девушка некорыстная и встречается с простым медбратом (или кем там этот Кормак работает?). Короче говоря, одним выстрелом она убьет даже не двух зайцев, а сразу четырех: угодит любимой тетушке, позлит бывшего, введет в свой круг нового и предположительно сексуального мужчину и наповал сразит этого провинциального шотландского олуха истинно лондонской элегантностью.

Поэтому Ларисса зарезервировала столик в своем престижном столичном клубе, пригласила побольше подруг и заранее заказала дорогое шампанское. В общем, этот вечер она ждала в приподнятом настроении.

Кормак же, наоборот, к вечеру пятницы совершенно измучился от передвижений по лондонским дорогам и множества самой разнообразной работы, которая на него обрушилась. Например, Макферсон в жизни не лечил пациентов с серповидно-клеточной анемией, и теперь ему приходилось много учиться и быстро входить в курс дела.

И все же Кормак привел себя в порядок, нарядился в брюки из саржи (заказал в Интернете по ошибке и дома ни разу не надевал: боялся, что засмеют; брюки оказались узковаты, особенно в щиколотках) и в серо-зеленую рубашку. Ее купила Эмер: сказала, под цвет глаз. Поэтому в ней Кормак чувствовал себя самовлюбленным придурком. Еще подумают, что он сам одежду по этому принципу выбрал: поглядите, мол, какой я красавец.

Ким Анг застала его в прачечной за глажкой. Подозрительно прищурилась:

– Куда собрался?

– Не знаю. В какой-то «Хаус».

– В гости, что ли?

– Нет. – Кормак нахмурил лоб, припоминая. – Это такое название. На входе надо сказать свое имя.

– «Сохо-Хаус»?

– Нет, но похоже.

– «Стоктон-Хаус»?

– Точно!

– Обалдеть! – восхитилась Ким Анг. – Это очень крутой закрытый клуб! Туда с улицы просто так не попадешь.

– Почему? – спросил Кормак. – Там все бесплатно?

Его собеседница фыркнула:

– Наоборот, безумно дорого!

– Тогда почему все туда рвутся?

– Эксклюзив, дорогой. Гламур!

Тут оба уставились на рубашку, которую гладил Кормак.

– Нет, – покачала головой девушка, – нужно что-нибудь этакое, чтобы тебя заметили.