Онлайн книга «Отбор с осложнениями»
— Бригитта! Что ты там копошишься? — Эмма снова постучала в дверь. — Собираешься как на свидание. — Уже иду, — откликнулся Вейрон, надевая цветохрон и мрачнея от осознания того, на что он вчера согласился: уединенная встреча с рыжим красхитанцем. Воображение, рисующее картинку их прогулки, сводило с ума, а перед глазами появлялась кровавая пелена, но слова Эммы насторожили Вейрона. Когда Мордиш успел побывать на севере королевства?! Зачем? Что он замышляет?.. — А вот и я! — Вейрон вышел из своей комнаты, улыбнувшись под цветохроном. Голос после пилюли звучал довольно приятно и по-женски. — Готова приступать к мозговому штурму и завтраку. Идем в постель? — Сегодня позавтракаем за столом, — ответила Эмма. Она была серьезна, сосредоточена и полностью одета. Последнее немного опечалило Вейрона. — Слуги уже все принесли, так что будем есть и думать. Ты говорила, умеешь танцевать... — Разве? — Вейрон присел за стол и подтянул к себе большую тарелку с ветчиной и сырной нарезкой. — Да, определенно, — кивнула Эмма, — и мне нужно посмотреть, как это выглядит на деле. Какие танцы тебе ближе? Вейрон припомнил, как выплясывал с соратниками по битве последний раз. Играли на барабанах, пили что-то, воспламеняющее внутренние органы от пары глотков, на небе не было ни звезды — освещали всю эту вакханалию только костры, и мясо крутилось на вертелах… Они праздновали победу, по пустоши разносились тосты, один за другим, даже раненые не могли оставаться в стороне. Большинство проснулись на утро там, где упали в конце танца… — Лучше придумать что-нибудь еще, — наконец проговорил Вейрон, принимаясь за тосты и яичницу. — Ох, Бригитта, но что? — Эмма подперла голову обеими руками и задумчиво уставилась перед собой. — Я не представляю. Шить ты не умеешь, так? — Так. — Петь? — М-м-м… Может, и вправду спеть? С пилюлями Донована его голос звучит довольно приятно. Особенно с утра. Но если конкурс запланируют на вечер, то он начнет хрипеть и сипеть, а побочные действия при передозировке пилюль, такие как смерть от удушья, совсем не радовали. Как вариант, можно попытаться молчать весь день и закинуться таблеткой перед пением. Но Эмма наверняка потребует, чтобы он репетировал... — Рисовать? Может быть, в тебе скрытый талант? Попробуем? — Боюсь, этот талант тоже прошел мимо. — Тогда… может ты красиво прочтешь поэму? — Это можно. — Что-то вдохновенное, про королевство, про твою любовь к родине. — Солнце заходит, и в сердце щемИт, Сколько потеряно душ! Раненых был превышен лимит, И каждый достойный муж... — Что это?! — Вспомнилось вдруг… — Нет-нет, Бригитта! Никакого больше Плеса и войны! Ни слова о раненых и лишениях. Мы с тобой женщины, и нас это не касается. Мужчинам нужны хрупкие нежные создания, рядом с которыми они почувствуют себя важными, понимаешь? Защитниками! Будешь танцевать! Вставай! — Сейчас?! — А когда? Давай-ка, подвигайся. Хочу посмотреть, что ты умеешь. Импровизируй! Будь ланью, грациозной и пугливой! Эмма раскинула руки и посмотрела на Вейрона, в его голове тут же зазвучала прекрасная мелодия, тоскливая и трогательная. — Что ты делаешь? Зачем ты раскачиваешься? — Пытаюсь быть грациозной. — Ох, святая Муза, за что мне это! — Эмма подошла к Вейрону и взяла его за руки, потянув на себя: — Давай-ка, три шага на меня. Ма-аленьких, красивых. Теперь в сторону и поведи кистью, будто невзначай. Вот так… Вейрон замер изваянием: — Прости, боюсь из этого ничего не выйдет. Она открыла рот, явно собираясь возразить, но промолчала. Кивнув, вернулась за стол, плечи ее поникли. — Что же нам делать? — прошептала, снова уставившись перед собой. — Для начала поешь, — Вейрон погладил ее по голове, провел ладонью по длинной красивой шее. — Мы обязательно придумаем, как быть. Эмма тихонько вздохнула и, обернувшись, благодарно ему улыбнулась: — Ты права, Бригитта, спасибо. Это ведь я должна поддерживать тебя, а не наоборот. Мне так недостает опыта, и я подвожу тебя. Вот Ирэна… — В возрасте Ирэны, ты всех конкуренток за пояс заткнешь, — Вейрон подмигнул ей, — даже без шулерства и подкупа. А теперь ешь, а я пока подумаю, чем могу удивить принца и его советников. Однако, сколько бы он не напрягал мозги, на ум ничего не приходило. Вейрон уже собирался признаться Эмме в провале, когда в комнату ворвалась отсрочка в виде Терезы. — Завтракаете? — спросила она, вытирая руки о передник. — А у меня новости! — Творческий конкурс отменили? — с надеждой спросила Эмма. — Что? Нет, конечно. Он состоится завтра. — Тереза вздохнула и присела на кресло, с интересом уставившись на Вейрона: — А ты что покажешь? — Сюрприз, — ответил он сквозь зубы. — Надеюсь! Ты уж не подведи, Бригитта, — Тереза постучала по своим бокам, — а то у меня ни медяка лишнего. Очень нужна твоя победа. — Мне казалось, во дворце отлично платят, — удивилась Эмма. — Неплохо, — повела плечами Тереза, — но и работы непочатый край, еще и не свое делать частенько приходится. Вот сегодня, например, ни с того, ни с сего всех собрали и отправили в купальни. Отмываем все с рассвета, драим, чтоб уважаемые невесты смогли расслабиться и отдохнуть перед последним испытанием первого тура. Будто вы сильно утомились. Тереза хохотнула, а Вейрон едва не подавился куском отбивной. — Что за купальни? — спросил он, прижав руку к бюстгальтеру, набитому носками. — Отличное место, — ответила Тереза. — Больше всего мне нравится комната с купелями и горячими камнями. Я и сама там провела бы время, но что-то король не спешит меня пригласить. Зато менталисткам сегодня тоже откроют двери — сопровождать невест! Вас будут растирать маслами и солями, парить, мыть и массировать… Мечта! Эмма восторженно ахнула: — Как чудесно! Но в честь чего такая щедрость? — Да, в честь чего?! — вторил ей Вейрон, которого бросило в жар от одной только мысли: он, в королевских купальнях, в окружении всех этих девиц… Полуголых, блестящих от масла... — Ума не приложу, — развела руками Тереза. — Просто его величество так решил. Ох, чуть не забыла! Бригитта, тебе же письмо передали. Она поднялась, сунула руку в карман и, вынув мятый желтый конверт, вручила его подошедшему Вейрону. — Важное наверное, — добавила Тереза, — ишь, как запечатано хорошо. — От кого оно? — Эмма промокнула губы салфеткой и поднялась из-за стола. — Кто-то из близких пишет? Мама? |