Книга Серый кардинал, страница 36 – Дик Фрэнсис

Но у меня от природы быстрая реакция и благодаря верховой езде и лыжам инстинктивное чувство равновесия. Уайверн мог вкладывать весь свой вес в кулаки, но я нырял и увертывался. И два неистовых удара в лицо, которые уложили бы меня на обе лопатки, не попали в цель. Я сосредоточился только на том, чтобы устоять на ногах.

Он швырнул меня на стену из круглых камней высотой до плеча, отгораживавшую тротуар от палисадника. А я вывернулся из его хватки и просто побежал. Моя цель — не победить в каких-то битвах, а сдержаться и убежать.

Я слышал, как Уайверн догоняет меня, и видел, как отец с вновь проснувшимся бешенством спешит ко мне на помощь.

— Садись в «рейнджровер»! — дико завопил я. — Садись в машину! И он, немного поколебавшись, повернулся и расчудесно сделал, как я сказал.

За три шага до «рейнджровера» я остановился и молниеносно повернулся лицом к Уайверну. В этом человеке эмоции никогда не подавляли расчет. Он оценил партер, перед которым играл: Оринда, отец, Мервин, Фейт, Лаванда. И под взглядами этих свидетелей он тут же сообразил, что дальнейшие атаки повлекут за собой неприятности с законом, которые не доставят ему удовольствия.

Он остановился буквально в шести шагах от того места, где я стоял. От злобности его выражения у меня рот наполнился слюной.

— Когда-нибудь, — просипел он, — когда-нибудь ты мне попадешься.

Но не сегодня, подумал я. А для нас важно сегодня. Он отступил на несколько шагов назад, лицо разгладилось в привычную невыразительную маску.

Потом он повернулся и как ни в чем не бывало зашагал к своей машине. Усевшись за руль, он включил мотор и спокойно уехал. Ни дымящихся шин, ни других наигранных выходок.

Уайверн отнял дар речи у многих. И в «рейнджровере», и вокруг него.

— Оринде нужен доктор, — наконец, прокашлявшись, проговорил Мервин.

— Мне нужна бумажная салфетка, — возразила Оринда.

Фейт и Лаванда, посовещавшись, откуда-то извлекли смятые белые квадратики. Оринда вытерла лицо, посмотрела в маленькое зеркало и застонала, увидев багровые полосы. — В таком виде я никуда не пойду.

— Полиция?.. — предложила Фейт.

— Нет, — сказала Оринда, и никто не возразил. Все чувствовали себя подавленными. Мы ехали в штаб-квартиру, где отец проводил Оринду до ее недалеко припаркованной машины, а потом сел за руль и повез домой. Я ехал следом, чтобы доставить отца в отель.

Всю обратную дорогу он молчал, но в конце, когда я затормозил и остановился, он сказал:

— Оринда утверждает, что ты спас ее, иначе она попала бы под грузовик.

— М-м-м...

— Это так?

— Грузовик проехал мимо.

Он настаивал, чтобы я рассказал, что случилось.

— У нее были мокрые глаза, она не видела, куда шла, — объяснил я.

Я сделал движение, будто собираюсь выйти из машины, но он остановил меня.

— Подожди. — Вроде бы он искал слова и не находил их.

Я ждал.

— Боюсь, я втянул тебя в большее, чем собирался, — наконец проговорил он.

— Это не было скучно, — почти засмеялся я.

В следующую субботу рано утром он уехал с Мервином в Куиндл, чтобы еще раз повторить всеохватывающий объезд городских пригородов. Вечером в Куиндле активисты устраивали обед, а утром в воскресенье предстояли еще какие-то обязательные встречи, и отец остался там ночевать. ; В то воскресенье мне исполнялось восемнадцать лет. Отец сказал, что оставит мне у Кристэл записку и что я должен прийти в девять утра и забрать ее. Он вернется во второй половине дня, и мы вместе пообедаем и отпразднуем. Больше никаких политических встреч, пообещал он. Только мы вдвоем. С шампанским.

В девять я подошел к офису партии, но дверь оказалась запертой. Прошло пятнадцать минут, прежде чем приехала Кристэл и вошла в помещение. Да, подтвердила она, отец оставил мне открытку и много пожеланий счастья и все такое.

Она взяла со стола конверт и вручила мне. Внутри я нашел открытку с шуткой, что с взрослением приближается старость. И ничего больше. «Твой папа», подписался он.

— Джордж сказал, — продолжала Кристэл, — чтобы вы вышли на улицу и нашли черную машину с шофером. И больше ни о чем меня не спрашивайте. Он ничего мне не объяснил. Только улыбался так, что у него чуть щеки не лопнули. Вот идите и ищите машину.

— Спасибо, Кристэл.

Она кивнула и помахала рукой, мол, иди же. И я вышел и нашел в ста ярдах от офиса черную машину с терпеливо ждавшим шофером. Шофер, ничего не говоря, вручил мне белый конверт без адреса.

«Садись в машину» — сообщала карточка в конверте. И внизу — «Пожалуйста».

Сияя и дыша полной грудью, в отличном настроении я подчинился указанию. Шофер (не тот человек, что прошлый раз, но та же машина) отказался объяснить, куда мы едем. И это не стало для меня большим сюрпризом. Но вскоре я понял, что направляемся мы на запад. А многие дорожные указатели определенно обещали Эксетер.

Машина въехала в центр города и остановилась у парадных дверей самого большого отеля. Как и в тот раз, задняя дверь машины церемонно открылась, позволяя мне выйти. И опять широко улыбаясь (не по инструкции), шофер молча указал на вестибюль отеля и оставил меня портье в униформе, который вопросительно шмыгал носом, интересуясь моим багажом.

И на этот раз мой багаж состоял из того, что на мне: красивая белая рубашка с длинными рукавами, голубые джинсы и испытанные временем кроссовки. Я уверенно вошел в холл отеля, приблизился к стойке «Reception» и спросил у клерка, где могу увидеть Джорджа Джулиарда. Клерк нажала на клавиши компьютера.

— Простите, но никто с именем Джулиард в отеле не живет.

— Пожалуйста, проверьте еще раз.

Девушка проверила и одарила меня профессиональной улыбкой. Но по-прежнему никого с именем Джулиард. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем.

В этот раз я определенно попаял не в курортные места. Никаких отрезанных выше колен джинсов и футболок, разрисованных рекламой. Даже в последний летний день августа преобладали деловые костюмы. Леди все под пятьдесят. Шофер привез меня не туда, мрачно заключил я.

Холл отеля с одной стороны переходил в оранжерею под застекленной крышей, с креслами и зелеными растениями. Я сел там, чтобы обдумать, что делать дальше. Не хотел ли отец, чтобы я лучше узнал Эксетер, прежде чем поеду в университет? Или что?

Примерно через полчаса человек, одетый так же, как и я, но лет на десять старше, вошел в вестибюль, огляделся и не спеша направился ко мне.

— Джулиард? — спросил он. — Бенедикт?

— Да. — Я встал и оказался выше его на дюйм или два, что вроде бы удивило его. Светлые желтоватые волосы, белые ресницы, задубевшая от работы на воздухе кожа. Мужчина с сильными мышцами, самоуверенный, в своем мире он хозяин дома.