Книга Маша, страница 41 – Татьяна Волк

— Надо думать, не повториться. Иначе придется тебя уволить.

Я подняла на него глаза и посмотрела на него сквозь прищур.

— Не волнуйся, я не буду угрожать тебе потерей рабочего места, только потому, что ты мне отказала. Я просто напоминаю, что обеденный перерыв заканчивается…

— Я помню, Кирилл Владимирович, — чуть не плача ответила я и, отвернувшись, произнесла: — Я могу идти?

— Иди. — С трудом сдерживая эмоции, ответил Кир, а потом, выпустив мой локоть, все-таки добавил: — И сделай одолжение, приведи себя в порядок!

Я с недоумением на него посмотрела, а потом все-таки последовала его совету и прошла в дамскую комнату, чтобы узнать, что же такое его не устраивает.

Едва взглянув на себя в зеркало, я заметила свою растрепавшуюся прическу, разрумянившиеся от долгой ходьбы и бега щеки и смазанную помаду. Вид у меня был такой, словно я только что вылезла из чьей-то постели. Хотя Алексей теперь скорее бы удавился, чем последовал туда вместе со мной.

Больше Кирилл не говорил со мной о наших отношениях, решив, что я действительно встречаюсь с Алексеем, а я не хотела развенчивать этот миф, и вдохновенно врала иногда даже при нём, какой замечательный Алешка мне достался, и где я с ним была. Кир после этого напивался с Ромой, о чем не без раздражения сообщала мне Машка. А я так и не решилась рассказать ей про Кира и Настю.

Кирилл к тому же все чаще злился, нервничал, на работе стал появляться постоянно взвинченным с мешками под глазами и слишком осунувшимся за последнее время. Машка корила меня за то, что я теперь и сама выгляжу страшнее смерти и довольно глупо скрывать от Шепелева, что я жду от него ребенка, учитывая, что в скором времени это и так станет слишком очевидно.

Спустя еще месяц я услышала, как Рома в коридоре сюсюкается с моей Машуткой, ласково советует ей беречь себя, говорит о своей любви, и мне почему-то стало так жалко себя и своего будущего малыша, что я расплакалась. Гормоны что ли на меня так подействовали или что-то еще, но я представила Кира с другой девушкой в то время, как я одна буду нянчиться с нашим ребёнком, и размазывала тушь по лицу, пока в моем кабинете не появился и сам Шепелев.

— Маш, я должен забрать у тебя… — на ходу просматривая документы, сказал он мне и замер посреди кабинета, удивленно меня рассматривая. — Ты что, плачешь?

Я всхлипнула и закрыла лицо руками.

— Маша, что случилось? — тут же озадаченно подлетел ко мне Кирилл и, бросив на стол листы, с которыми пришел, присел передо мной на корточки и обхватил руками за плечи. — Что, Маш?

— Я беременна, — сквозь слёзы глухо сказала я ему. Кир побледнел и немного разжал руки.

— А Алексею ты уже сказала? — спросил он меня.

— А почему я должна ему об этом говорить? — нахмурилась я.

— Но ОН же отец ребёнка! — Удивился моей недогадливости Кирилл и мои брови поползли вверх. — Он должен знать!

— Я… Он… — пролепетала я и нахмурилась. — Алексей знает. Мы с ним расстались.

— Он что, бросил тебя беременную?! — сердито выпалил Кир.

Я покраснела и кивнула головой. И ведь почти не вру же. Просто не договариваю.

— Вот сука! Твои родители знают?

— Я им еще не говорила, что беременна.

Кирилл втянул в себя воздух и прижал меня к себе.

— Хорошо. Это даже к лучшему. Маш, выходи за меня и у ребёнка будет полноценная семья. Мы никому не расскажем, что его отец Алексей. А я воспитаю его, как своего.

Я уставилась на него во все глаза.

— Подожди. Ты что согласен воспитывать чужого ребенка?

— Не чужого, Маш. — Грустно сказал он мне. — Твоего. А значит и моего тоже.

— Кир, ты серьёзно? А как же… — Настя хотелось спросить мне. Но вспомнив о его девушке, я высвободилась из его рук. — Нет, Кирилл. Ты прости, но я не могу принять твое предложение.

Если бы он меня действительно любил, то с Настей бы не встречался. А раз все так, как есть, то я не хочу ломать ему жизнь и привязывать к своей юбке, играя на его чувстве долга.

— Маш, подумай. Уже не только о себе. Я дам вам все необходимое. Я буду заботиться о тебе и о нём…

— Нет, Кирилл. НЕТ! — безжалостно вынесла я вердикт его предложению. Шепелев побледнел еще больше и, пытаясь скрыть обиду, быстро вышел из моего кабинета.

Больше я его в этот день не видела. И уже считала, что отношения с ним испорчены окончательно и бесповоротно. И даже, наверное, смирилась с этим.

И, тем не менее, когда ночью мне позвонил пьяный Кирилл, назвав почему-то Ромкой и попросил его забрать я поняла, что ошиблась в своем мнении и, как последняя дура помчалась в этот дурацкий клуб, в котором он уже благополучно спал, а охранник потребовал, чтобы я забирала это тело с их заведения.

Одна я с ним в любом случае не справилась бы, поэтому пришлось разбудить и Рому. Он матерился, но, в конце концов, на то он и лучший друг этого алкоголика, чтобы вытаскивать его из любых передряг в любое время суток.

— Маш, тебя подвезти? — спросил меня Смирнов, после того как впихнул Кира на заднее сиденье.

— Если тебе не сложно. — Села я к нему в машину. — Поздно уже.

— Точнее рано, — усмехнулся Роман, и устало потер лицо. — А ты здесь как оказалась?

— Он мне сам позвонил. — Пожала я плечами. — Правда, назвал Ромой.

Ромка снова усмехнулся.

— Ну, это уже не первый раз. Ты бы помирилась с ним что ли?

Я сердито поджала губы.

— Я с ним не ссорилась. А если у него какие-то проблемы с его девушкой, Настей, то меня это не касается!

Брови Романа поползли вверх от удивления.

— Ты думаешь, что Кирилл встречается с Настей? — Я вспыхнула и утвердительно кивнула головой. — И, тем не менее, ты все равно примчалась к нему среди ночи?

Я еще больше покраснела и отвернулась, буркнув, что её телефона я все равно не знаю.

Рома, прищурившись, одарил меня загадочным взглядом и улыбнулся.

— Вы с Кириллом, как дети. Не пора ли Вам перестать дуться друг на друга и помириться, наконец?

Я опять вспыхнула и возмущенно ответила:

— Он живет с Настей! Уже даже больше месяца. Может он и обижался на меня, но совсем недолго! Так что если у него теперь какие-то проблемы, то это уже не имеет ко мне никакого отношения! — И заметив, что Рома остановился у нашего подъезда, я выскочила из машины и помчалась к себе домой, не дав Роману сказать мне ни слова больше.

А вечером следующего дня Машка в очередной раз пристала ко мне с серьёзным разговором о Кирилле.

— Маш, у вас будет ребенок. Твое поведение сейчас, по меньшей мере, глупо. Ты должна ему хотя бы рассказать, — начала она.