Книга Игра в семью, страница 31 – Ксения Каретникова

— Насколько интимный?

— Насколько я помню — на много, — задумавшись, ответила я. — А сам Вова, оказывается, когда-то уже делился с младшим братом о наличии у себя молодой любовницы. Что это именно я, не говорил. Но Вадим, после подслушанного разговора, догадался.

— Ага, — кивнула Ксюшка. — Теперь его поведение не выглядит таким уж и глупым…

— Согласна. Но все равно странно и почему-то… неприятно.

— Неприятно? — удивилась Ксюха. — С чего бы это? — я пожала плечами, а Ксюшка внимательно посмотрев в мои глаза, вдруг криво улыбнулась и предположила: — Кира Викторовна, а я поняла — он тебе все таки нравится.

— Кто?

— Вадим, — фыркнула Ксюша. — И не спорь… Это, кстати, вполне логично.

— Чем же? — не поняла я.

— Ну как чем, этот вдвшник похож на твоего Вовочку. В нем есть все то, что, по твоим же словам, тебе нравилось во внешности твоего дядюшки. Например — губы. Точно такие же, бантиком, — тихо сказала Ксюня, а я невольно облизнулась, вспомнив об неудавшемся поцелуе. — Волосы, глаза… У Вадима такие глаза, прям зеленые-зеленые, как камни изумруды. В них смотришь и влюбляешься. Каюсь, и я залюбовалась… — моя подружка остановилась и посмотрела на меня, я, соглашаясь, кивнула. — Фигурой братья похожи. Да вот только Вадик выглядит эффектней на фоне Вовы — шире в плечах и выше ростом… И, кстати, по многим другим, уже не внешним параметрам, он однозначно лучше.

— И по каким же? — лукаво спросила я.

— Ну, во-первых, он не женат, — я молча закатила глаза. — Во вторых — моложе. И в-третьих, он не является твоим родственником.

— Как это? — возмутилась я с ухмылкой. — Является. Вадим — дядя моего троюродного брата.

— Третья вода на киселе, — махнула Ксю рукой. — Вова хуже — он муж, повторюсь, — муж твоей тетки.

Об этом немаловажном факте Ксюня напоминала мне каждый раз, когда наш разговор касался моего любимого дядюшки. И если раньше я не придавала ее подобным речам особого значения и попросту пропускала эти слова мимо ушей, то сейчас я словно услышала, наконец, подругу. Во мне даже появилось чувство, похожее на стыд.

Но демонстрировать его, все равно, не хотелось.

— Уже нет смысла пробуждать мою совесть и отговаривать меня от Вовы… — произнесла я тихо. — Я перегорела. Не хочу. Обидно и больно… — а потом кивнув на стену, за которой находилась моя спальня, а в ней Вадим, добавила: — Но и на Вадима переключаться я не хочу. Особенно после твоих сравнений. Он… на самом деле, похож на брата.

Ксюха замотала головой:

— Я уверена, что по характеру он другой, — я невольно усмехнулась. — Да, мы пообщались всего один вечер, но этого было достаточно, чтобы понять, что Вадик человек ответственный и далеко не глупый. А это немаловажно.

— Я чего-то не поняла, Ксения Сергеевна, ты меня уговариваешь на отношения с Вадимом? — ехидно спросила я.

— Предлагаю присмотреться. Как следует.

— Присмотрелась, — нахмурилась я.

— Плохо присмотрелась, — настаивала она. — У тебя ж близорукость. Небольшая, но все же. Так что, надо внимательней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ А я насупившись от ее такой настойчивости, отмахнулась:

— Отстань. Мне не до этого…

Ксюша покачала головой, молча поднялась и включила чайник. А заварив себе чая, присела обратно и почему-то уставилась в мое лицо.

Поводила по нему взглядом и вдруг заговорила:

— Не хотелось бы расстраивать тебя еще больше, но… — резко замолчала моя подружка.

— Но? — нахмурилась я.

Ксю глубоко вздохнула и призналась:

— В общем, у нас в кондитерской возникли проблемы.

— Какие?

— Помнишь, сдавалось в аренду соседнее помещение?

Я задумалась на секунду и не очень уверенно ответила:

— Смутно. Помню что оно пустовало несколько месяцев.

— Хозяин искал арендатора. И нашел. Помещение снял один мужик и собирается открывать там фитнес-клуб.

— И что? — не поняла я к чему клонит моя подружка.

— Ему не нравится наше калорийное соседство, — скривив лицо, сказала Ксюня.

Я фыркнула:

— Его проблемы. Мы появились раньше.

— Я того же мнения… да вот только… — моя подруга пожевала губы. — Он настоятельно рекомендует сворачивать наше дело и искать себе другое место.

Тут я хохотнула:

— Надеюсь — ты его послала?

— Пыталась, ты ж знаешь, в моем кармане слов предостаточно, — кивнула Ксюня. — Да вот, мужик мало того что суров, но и, судя по всему, имеет криминальное прошлое, а может — и настоящее… И ему мало сданного ему помещение… — моя подружка выждала паузу, а потом неожиданно закончила: — Он хочет еще и наше.

— О как! — усмехнулась я.

— Ага, — Ксю подула на горячий чай и сделала глоток. — Обещал, что если мы добровольно не согласимся, он поможет нам принудительно.

— Запугивал? — нахмурилась я.

— Так точно. Не скажу, что прям мне писать захотелось, но мочевый пузырь позыв дал. И стало так неуютно…

Я продолжала хмуриться. Все больше и больше.

— Что делать будем? — повторила моя подружка этот вопрос, но теперь с другим контекстом.

Я громко вздохнула и придвинула к себе чашку…

Н-да… В первый раз мы в такой ситуации и я совершенно не знала не то что мы будем делать, а как вообще об этом думать. Хуже всего то, что теперь мне к кому обратиться за помощью. Раньше я бы пожаловалась Вовочке и его бравые ребятки быстро поставили запугивателя на место. При чем так, что он сам сбежал бы с нового арендованного места, задорно сверкая пятками.

А как теперь-то? К дяде я точно не пойду в ножки кланятся, после всего что было. Но и терять кондитерскую не хотелось. Она наше детяще, мы столько всего в нее вложили…

— Для начала я хочу сама посмотреть на этого сурового дядю, — ответила я, потому что Ксю ждала от меня хоть чего-то. — Часто он там появлятся?

— Понятия не имею. Видела его и общались лишь два раза. Неделю назад и сегодня.