Книга Успокой меня, страница 34 – Стелла Грей

— Да я даже прикасаться не стала к тому, что там увидела! — возмутилась Нора.

— Забирайте. — Спутник блондинки выставил перед нами мой родной чемодан. Большой коричневый и сильно потрепанный жизнью. И тут я, наконец, отмерла.

— Боже! Неужели?! Как вам это удалось? Найти меня здесь и вернуть его!

— Это все Муся, — отмахнулась блондинка. — Я не могла спать и есть, зная, что новые летние коллекции FURLA, JIMMY CHOO, Balenciaga и Александра Маккуина носит какая-то дрянь, нагло стащившая мой чемодан! И потом, Пуся, мой маленький чемпион… — Она бросила тоскующий взгляд на пса, теперь усиленно чешущего свое ухо задней лапой.

— Элли, пойдем покажешь мне, где хранишь чемодан, и я принесу его этой милой леди. Хлое незачем присутствовать при всех этих высокоинтеллектуальных разговорах. Ждите здесь. Карлос не даст вам скучать.

— Я буду в тачке, — сообщил спутник блондинки, совершенно не настроенный спорить или ругаться. Увидев его реакцию, она тоже как-то поутихла, сникла и согласилась ждать, даже не глядя на Пусика, потрусившего за нами.

Пес, которому я было посочувствовала, выглядел вполне себе счастливым и даже сопроводил нас до собственной миски в доме. Уж не знаю, какие отношения связывали Пусика и его Нору, но простились они как-то равнодушно и практически без эмоций. Зато Хлоя, спущенная мною на пол, была вылизана собакой. Малышка радостно смеялась и тискала Пусика, безжалостно дергая то за хвост, то за уши.

Мы с Тони переглянулись и как-то без слов поняли, что он приютит Пусика насовсем. Я отдала розовый чемоданчик, вздохнув с сожалением. Некоторые вещи в нем все-таки были очень даже неплохими, недаром Нора перечисляла столько имен дизайнеров… Прощаться с незваными гостями Тони вышел сам. А вооружившись знаниями о полном имени собаки “Пусикэт Нолсон фор Милински”, озвучил он кличку ушастого ужаса, и я не смогла сдержать улыбку. Выяснилось, что пес был родовитее всех нас вместе взятых и имел три награды в каких-то конкурсах, название которых ни о чем мне не говорило.

Убедившись, что теперь все в порядке, Энтони снова ушел, подарив мне ободряющий взгляд. А я, сидя на своем родном чемодане, смотрела ему вслед и с горечью думала лишь об одном – если Нора со своим “Мусиком” нашла меня здесь, то что помешает проделать тоже самое бандитам? Господи, неужели снова нужно бежать?

А мне не хотелось… лишь Бог знает, как мне не хотелось.

Хлоя сегодня меня порадовала, довольно быстро уснув. Осторожно положив девочку в кроватку, я зашла в свою комнату и прикрыв за собой дверь, уставилась на чемодан. Это странное чувство, но он сейчас был для меня словно призрак из прошлой жизни. Даже, пожалуй, “прошлЫХ” жизней… сколько имен я сменила за эти месяцы?

Этот потертый, побитый жизнью чемодан, набитый мелочами, сейчас казался очень похожим на меня саму. Все время, проведенное на ферме Тони, я тосковала без своего “содержания”, своей привычной скорлупы и знакомых до скола, до последнего оттенка вещиц. Мне было без них неуютно, отчаянно хотелось вернуть обратно, так как тропически-яркое “оперение” Норы было чуждым.

И что сейчас? Вот она, моя старая шкура, и я не горю желанием снова в нее влезать. Потому что в ней по карманам рассовано все то, без чего я не мыслила прежней жизни. Там мои сомнения, мои комплексы, мои взгляды на мир и на людей. Когда я ходила в ней, то вокруг были или враги, или соперники.

Я осторожно, словно касаясь бомбы замедленного действия, провела ладонью по молнии и потянула за собачку. Внутри все и правда оказалось на месте. Планшет, диктофон в карманчике и мои вещи, сложенные аккуратной стопкой. Повинуясь порыву, я нервно соскочила с постели и сбегала к туалетному столику заманикюрными ножницами, а после безжалостно покромсала ими внутреннюю обивку чемодана. Пальцы дрожали от нетерпения, а в уголках глаз почему-то щипало, словно туда песка сыпанули.

Через несколько мгновений я нащупала то, что искала, и вытащила на свет Божий небольшой конверт, а из него фотографии. Некоторые старые и выцветшие, а другие довольно свежие.

Их было мало, очень мало… свидетельств жизни девушки по имени Клара Кант.

Служба маршалов запрещает сохранять фото. Человек должен исчезнуть, словно его никогда не существовало, но я нарушила этот запрет. И сейчас перебирала цветные карточки, пока не нашла нужную. На ней стройная, красивая женщина смеялась и обнимала маленькую девочку, с такими же длинными волосами и голубыми глазами.

Я не знаю почему сохранила именно это фото, ведь здесь не я и не моя мать. В семь лет я наклеила на фото случайной женщины свое, и представляла, что вот она – моя семья. Моя мама. И однажды она вспомнит про меня и заберет домой...

Да, в то время я была слабой, наивной и верящей в чудеса. А потом меня перевели в другой приют, чтобы следующие десять лет выбивать любые проблески слабости. Жестко, долго и весьма изощренно. Перекрывая кислород, топя в океане безнадеги, швыряя от одного причала чужой семьи к другому.

Приют — это страшно. Приют — это выживание, каждый день, каждый час, ломая ногти о гранитные скалы равнодушия взрослых… для того, чтобы самой стать точно такой же.

Я потрясла головой, стараясь выбить из нее странные мысли. Кроме рефлексии, у меня были и другие дела. И другие проблемы.

Я нервно мерила комнату шагами и крутила в руках телефон, который дал мне маршал на прощание, размышляя о том, достаточно ли уважительная причина для звонка. Ладно, нервных клеток у него много, а жизнь у меня всего одна!

Решительно набрав нужный номер и переждав гудки, я, наконец-то, услышала полузабытый голос:

— Элеонора? — недовольство в тоне маршала ощущалось на физическом уровне.

— Здравствуйте, маршал Пастерс, — вежливо поздоровалась я.

— Надеюсь, что у вас и правда что-то случилось, а не как обычно.

Ну, обалдеть, какие мы вежливые! Решив не отставать о служителя порядка, я ответила:

— Да, случилось. На ферме нарисовалась хозяйка собаки и розового чемодана. Если не ошибаюсь, та самая, которой вы обещали заняться, и что она забудет о том, что у нее когда либо были эти вещи.

Маршал промолчал, а я только понимающе хмыкнула. Ага, то есть даже особо не искали? Потому как служба федеральных маршалов, если она и правда что-то ищет, даже йети с гор достанет, наплевав, что науке о них ничего не известно!

— В общем, “мусик” тезки проявил большую сознательность и смог меня найти. Представляете какой способный?

Да, я язвила и никак не могла остановится, потому что при одной мысли о таком вопиющем непрофессионализме, у меня пар из ушей шел! Пастерс на меня просто забил!

— Какой Мусик?

— Без понятия, но, судя по всему, со связями у него все обстоит гораздо лучше, чему вас.

— Элеонора, не наглей, — в голосе маршала отчетливо слышалось предупреждение.

— Ладно, опустим прелюдию и перейдем непосредственно к “телу” проблемы, — сыронизировала я, усаживаясь на подоконник. — Меня беспокоит то, как просто меня нашли, и я опасаюсь, что Сойер-младший сможет повторить этот подвиг.