Онлайн книга «Эскорт для золушки»
|
– Может, пусть пришлют завтра на почту? – предложила я. Отчего-то больничные стены вновь стали на меня давить, да и неуловимый запах антисептика пополам со спиртом, витавший вокруг, раздражал обоняние, и от этого начала болеть голова. – Купим жаропонижающего на всякий случай, и все, – продолжала уговаривать я… – Ирин, тут тебе не Россия, – будто я могла забыть, напомнил Руслан, поглаживая меня по руке. – Здесь большинство таблеток по рецепту. Подожди чуть-чуть, если хочешь, я схожу за доктором, узнаю – почему так долго. – Сходи, пожалуйста, – капризно согласилась я, с сожалением наблюдая за тем, как мужчине пришлось выпустить мою руку, чтобы уйти. Двери за ним закрылись, палату накрыла тишина. Из соседних палат через стены раздавался писк каких-то приборов, из коридора – чужие шаги. Все раздражало! Я попыталась сесть в кровати, в которую меня уложили, но эти старания отдались болью в висках. – Кош-шмар, – зашипела я и сама себя принялась успокаивать. – Ну в самом деле, сейчас придет доктор, скажет, что все в порядке, пропишет болеутоляющие, и меня отпустят. Это же не может быть что-то страшное. Я же такая молодая… Стоило про это подумать, как в голову полезли жуткие диагнозы, один страшнее другого… А потом картинки похорон. Все плачут, говорят красивые слова, но мне уже все равно. Брр!!! В двери раздался внезапный стук, и я вздрогнула. Руслан бы не стал стучать, значит, пришел кто-то еще. Не дождавшись от меня разрешения войти, в приоткрытую дверь заглянул улыбающийся японец в белом халате. – Доктор… – догадалась я и облегченно вздохнула. Он что-то ответил, разумеется, на языке, который я так и не выучила. И Руслана не было, чтобы перевести. – Эмн… – протянула я и добавила на ломаном английском: – Ай донт кноу, вот ю спик. Японец закивал понимающе и, все так же улыбаясь, кивнул кому-то в коридоре, приглашая присоединиться к нашей дико веселой компании. Следом за ним в палату вкатили какой-то агрегат, ростом с доктора. С монитором, с кучей проводов… И что-то в этот момент мне нехорошо стало. Ничто так не напрягает, как страшные медицинские агрегаты с экранами, трубками и датчиками. Японец же, продолжая улыбаться, принялся мне что-то говорить, объяснять, но я не понимала ни слова. До него только на второй минуте дошло, что я сейчас лопну от злости и ужаса, и тогда он принялся рисовать на альбомных листах какие-то жуткие каракули, при этом активно жестикулируя и делая огромные глаза. Он показывал на мой рот, рисовал кругляши, разделенные пополам – видимо, таблетки, показывал два пальца и сгибал их на манер зайчика. Почему-то они напомнили мне клешни рака… РАКА! Меня пробрал озноб. Он говорил, что у меня опухоль, и предлагал лечение?! Слезы проступили на глазах, а доктор, видя мою реакцию, принялся еще более активно что-то мне говорить. На листочке возникли… раздвинутые женские бедра и три капельки, которые в итоге превращались в огромную лужу у основания рисунка. Меня затошнило. Японец что-то спросил, радостно улыбнувшись, я замотала головой, как сумасшедшая, и выпалила: – Никаких кровотечений! Он нахмурился, показал на картинку и пририсовал вопросительный знак. – У меня нет никаких подтеканий! – повторила на русском, тут же пытаясь дополнить на английском. Японцы ведь неплохо знают второй язык. – Вер из лобстер? Ю спик ми фром лобстер. Что там?! В моем паникующем мозге никакого другого подходящего слова для диагноза «рак», кроме лобстера, не обнаружилось. Вдобавок я начала рыдать от перспектив. Я такая молодая, у меня вся жизнь впереди, а теперь что? Японец, наконец поняв, что разговаривать со мной бесполезно, а рисовать для меня его ужастики и вовсе чревато инсультом, что-то ляпнул и вышел из кабинета. Теперь я рыдала в одиночестве, упиваясь собственным горем и нервно косясь на мониторы и датчики. Пока не вернулся Руслан. Увидев меня, он на миг застыл, почему-то шокированный моей реакцией. – Ирин! – подлетел он ко мне. – Ты что?! – Был докто-ор, – пробормотала я, захлебываясь слезами. – Сказал мне… у-у-у… – Ну, не рыдай так. Ты чего? – закивал Руслан. – Я понимаю, это шок. Доктор мне все сказал, я сам в шоке, но не думал, что тебя это так расстроит… – Не думал?! – я всхлипнула. – А что, ты посчитал, будто я начну плясать от счастья?! – Нет, но… Слушай, ну не хочешь ты этого ребенка, сделаем аборт. Я приму любое твое решение, не плачь, милая. Я всхлипнула, мотнула головой и… замолчала. Медленно поднимая глаза на Руслана, забыла, как дышать. Прокашлялась и спросила тихо: – Какого еще ребенка? – Нашего, – ответил Руслан. – А как же рак? – я моргнула. – Смерть. Траурная музыка, все рыдают… – Ир… Мужчина посмотрел на меня обеспокоенно, обернулся на дверь в поисках доктора, но тот не спешил прийти на помощь с новыми рисунками. Руслан снова уставился на меня долгим таким, задумчивым взглядом. Внимательно, будто решал, свихнулась я или еще адекватная, потом, видимо, все же решив, что надежда еще есть, медленно, по слогам произнес: – Забудь все, что я только что сказал. Хорошо? А теперь слушай. Никакого рака у тебя нет. И не будет. Ни музыки, ни слез… Ира, ты беременна… Комок застрял в горле. Я покосилась на рисунки, оставленные доктором, ткнула в них пальцем. Кривые закорючки с женскими бедрами, таблетками, капельками. Вопросительный знак. Вот идиотка. Японец явно пытался узнать, принимаю ли я противозачаточные и когда у меня были последние месячные! И даже зайчик из двух пальцев был не раком, а двумя полосками. Наверное. Хотя честно, я все еще хотела прибить его за такой рисунок. Нервный смех слетел с моих губ. Я мысленно считала сроки и понимала, что месячных и в самом деле давно не было. И смена моего настроения, тошнота, клубника, в конце концов – мне сама судьба намекала, а я, будто слепая, не видела. Дверь палаты вновь распахнулась, на пороге опять появился доктор. Руслан перекинулся с ним парой фраз, а после перевел мне. – Он спрашивает, ты даешь согласие сделать УЗИ? – мужчина указал на тот самый прибор, который закатили в палату. Боже, ну я точно идиотка. Хоть эта машина ничего общего не имела с теми аппаратами, что стояли в наших клиниках, но все же – я могла бы и сама догадаться. |