Книга Тайны Энраилл, страница 64 – Ольга Савченя

Надеюсь, не жертвенный.

Каменные стены украшал барельеф, и рисунки можно было бы разглядывать вечно, но меня привлекли отполированные полукруглые выступы, на которых стояли сундучки. К одному из них и направлялся наставник, громко приказывая:

— Снимай куртку, разувайся и ложись на алтарь.

— Уже? — невольно вырвался шепот.

— Что с ней будет? — Кейел прошел к алтарю вперед меня, осматривая его так, будто искал ловушку.

— С ней все будет хорошо, — открывая сундук, ответил соггор.

И даже если бы я видела не его спину, а глаза, все равно бы не поверила. А как можно верить черноте?

Фангр безмолвно забрал мою куртку и дождался, когда я разуюсь. На удивление, ступни коснулись теплого камня, но воздух из-за сырости все равно казался холодным.

Алтарь. Если бы не спокойствие Кейела, стоящего рядом, я бы приближалась к этому жертвеннику менее смелее. Когда легла, долго мучилась с руками, упрямо не желая складывать их на груди, но именно это отчего-то казалось удобнее всего. Вытянула руки по швам и стала разглядывать высокий, с влажными разводами потолок. Странно, что в его глубоких узорах не поселилась черная плесень.

Соггор подошел ко мне, удерживая в руках толстую ветку. Обычная ветка, очищенная от коры, и на конце похожа на куриную лапку.

— Будь бережна с ней, — мягко попросил наставник, но я прямо кожей ощутила угрозу.

Поняла: вредить этой палке смертельно опасно…

Наставник повернулся к Кейелу и оглушил тихим указанием:

— А ты сходи попей чаю. Аргонв приготовил изумительный пирог.

Вольный обомлел. Через секундное замешательство усмехнулся, опуская голову.

— Нет, — покачал ею, — я не оставлю Асфирель одну.

— Ей ничего не угрожает.

— Тогда почему меня прогоняете?

— Она не откроется при тебе.

— Что это значит? — Кейел вперился в наставника пытливым взглядом.

Я приподнялась на локтях и затаила дыхание. Соггор улыбнулся.

— Кейел, оставь нас. Не уйдешь ты, я заставлю уйти вас обоих.

— Я спасаю Фадрагос, — с угрозой в голосе напомнил Вольный.

Черные глаза теперь смотрели на меня, а голос наставника напитался ехидцей:

— Необычный метод. Я более чем уверен, что мир можно спасти разными способами, и для этого не обязательно спасать девушку, рождающую в тебе сомнения по отношению к миссии. Не так ли?

Кейел шумно дышал и молчал, а я ждала его решения. Когда он взбегал по лестнице, меня разрывали противоречия. Это правильно, что Вольный прежде всего оберегает свой мир. Зато после его выбора затылок с легкостью коснулся твердой поверхности, а с души словно камень упал.

Все это правильно.

— Прижми ветку к груди, — со спокойствием произнес наставник. — Она несет в себе воспоминания древних. Закрой глаза.

Ладони сжали гладкую поверхность, веки опустились.

— Асфирель, ты можешь доверять мне.

Невольно фыркнула — надеюсь, соггор не услышал.

Он, встав у меня в изголовье, продолжил:

— Сердце времени — непростой артефакт. — Мое сердце ухнуло, мерзкая дрожь прокатилась от кончиков пальцев на ногах до затылка, липкий озноб охватил его, чуть потянул за волосы. Наставник коснулся холодными пальцами висков. — Тише, дитя, расслабься. Я стар, многое знаю и у меня огромная библиотека. Я догадался, но это твое дело. Ты утаиваешь о нем, значит, и я никому не расскажу. У нас с тобой много работы, и она сложная. Если нет доверия, любой труд растягивается.

— Вы ошибаетесь, я не… Как? — голос дрогнул. — Вчера на допросе?

— Допрос? Звучит неуместно. Тебе нравится говорить о доме, вспоминать о семье. Ты сильно привязана к ним, с твоим воспитанием это не удивительно. Ты любишь Кейела. Поэтому намеренно отдаляешь его? Или есть другие причины?

— А может, о вас? Не у всех соггоров отбирают имена. Оно у вас есть, наставник?

Круговые движения пальцев на висках начали приносить удовольствие.

— Я бывший правитель. В какой-то момент у меня иссякли идеи, а рвение ослабло. С возрастом появились желания остановить время, сохранить молодость, родных, друзей. Мое «я» возродилось, и я уступил место другому. Такое случается нередко, но в любом случае имена не возвращают. Еще поговорим обо мне, или лучше вернемся к беседе о тебе и Кейеле? — Его пальцы переместились к затылку и шее. — Если нужно пролить слезы, я готов утешить. Но только сегодня. Завтра мы приступим к обучению, и никакое стеснение и недомолвки не должны мешать.

Похоже на сеанс психотерапевта… Однако с таким массажем я согласна была говорить по душам вечно.

— Я ищу Сердце времени, и несмотря на это, вы готовы обучать меня?

— Что тебя удивляет? Изменится твоя судьба, а судьба остальных сложится так, как если бы тебя в их жизни никогда не было. — И с усмешкой спросил: — Извини за грубость, но что я потеряю?

Я тоже усмехнулась, а он продолжил:

— Я слишком стар, чтобы беспокоиться о последних годах своей жизни, но другим и вправду лучше не знать о твоих намерениях. Они могут отказаться рисковать. Как знать, насколько твое появление в Фадрагосе отразилось на их судьбах. Например, Вольному. Или его покровителю.

— Духу?

— Разве от духов можно что-то скрыть?

— Не знаю.

— И я не слышал, — хмыкнул наставник. Его голос и мягкая интонация постепенно обволакивали слух, рассеивали напряжение. — Я говорил про городского защитника.

— Десиена? Он опасен?

Можно было бы поделиться своими наблюдениями, рассказать о мнении Вольного, но такое доверие слишком поспешное. И стоит ли делиться тайнами Вольного с другими, если они никак не связаны со мной? Наверное, о них лучше никому не говорить.

— Как и многие другие, — ответил соггор. — У него много секретов.

— И вы о них знаете.

— Как и о твоих. И как и о твоих секретах, я не расскажу никому о его. Ты заблудилась в поисках дома, а он давно блуждает во власти, путая вседозволенность со свободой.

— Он жестокий? — Кейел дружит с маньяком?

«— У тебя нет друзей.

— И никогда не будет.»

— Как и многие другие, — произнес наставник, не позволяя мысли сформироваться из кусочка воспоминания. У Кейела нет друзей… — Но у него своя правда, и ты ее не поймешь. Он хочет только лучшего для своего народа, и ему не стоит знать, что ты ищешь. Держись от него подальше. К тому же ты можешь изменить свое решение, и тогда будет лучше для всех, если Единство будет жить, а не работать по твоему требованию. Могущество — это ответственность…