Онлайн книга «Тайны Энраилл»
|
Я хмыкнула, но поддерживать разговор о троице, окутанной мраком и тайной, не стала. Запутаюсь еще больше кому можно доверять, а кому нельзя. Тут хоть бы в непростой истории Фадрагоса разобраться, раз уж внутри все горит и толкает к этому. Если я вестница, неужели меня ждет банальная смерть в конце пути? Зачем мне нужны все эти знания? — Энраилл оклеветали соггоров, а они просто ушли, — проговорила я, склоняя голову к плечу. — Потеряли дом, силу, а к власти пришли мудрецы. Пусть и правят регионами правители, но сила все равно в информации. Получается Энраилл обманом отобрали у вас все, а вы смиренно простили и теперь выживаете на севере, вдали от дорогих сердцу духов. Неужели ни капли не обидно? Вдруг кому-то из соггоров действительно обидно за такую историю и у него есть сила, позволяющая отомстить. Мотив… Силы недостаточно, нужны еще и знания. Значит, такой соггор хорошо знает историю и имеет доступ к любой информации. Соггор близок к власти… Быть может, Десиен прав насчет наставника. Что если я вестница, которая ищет ведьму? Мой скепсис и взгляд со стороны позволяет непредвзято относиться к истории Фадрагоса. Может, и так. А когда найду ведьму, то что? Наверное, Единство позволит мне стать сильнее и победить ее. Победить ли, с учетом того, что я чувствую смерть впереди своего пути?.. Тем временем наставник ответил: — Энраилл нашли способ завершить кровопролитие, Асфирель. Соггоры всю войну не позволяли чужакам подступиться к истоку реки Истины. Наши предки умирали, а дети рождались не так часто. Древние оберегали Обитель от драконов и других опасных существ, но разумные существа находили способ проникнуть туда. И никто бы не остановился, пока не убил бы последнего соггора. Когда Энраилл отобрали Единство, мои предки смогли оставить реку, сбежать и сохранить хоть что-то от своей расы. Виновник должен был быть объявлен, чтобы сплотить остальных общей победой. И в нашем случае, принять вину — стало спасением. Жалость кольнуло сердце. Их изгнали не за жестокость, а за то, что они боролись с жестокостью. Объявили живодерами и лишили сил, которые позволяли быть выше других рас. И даже в этом случае соггоры восприняли все рассудительно, выбрали тот вариант, который угодил бы всем. Кроме них самих… Они пожертвовали собой, чтобы остановить войну. И от этого подозрение, что ведьма среди соггоров, только усиливается. — Но прошло столько времени, может пора попросить прощение и вернуться, — не могла уняться во мне чужая сила. — Нас ненавидят. А чтобы полюбили, нужно рассказать правду. — Правду нельзя рассказать всему миру. — Холодок коснулся спины, заставил поежиться от страха. — И о моем Единстве тоже не должны узнать те, кто не разбирается в «строительстве»… Наставник приобнял меня за плечи. Возможно, я должна была расслабиться в этих чутких объятиях, но лишь внутренне подобралась. Ведьмой двигает фанатизм, который присущ истинным правителям, или эгоизм, подобный тому, что проснулся в наставнике? Нельзя делать поспешные выводы… Не спеши, Асфи. — Дитя, — наставник обратился так, будто извинялся, — мудрецы окрестили тебя ведьмой. Даже если настоящую ведьму найдут, мудрецы объявят тебя сообщницей. Какие бы мечты ни лелеял Вольный о твоем благополучии, тебе лучше бежать из нашего мира. «Лучше бежать» — эти слова застряли в мыслях. Они повторялись, словно пластинку заело, чем очень нервировали. Чувства бунтовались против побега, несмотря на то, что я и сама планировала вернуться домой. Почему я должна бежать, если в этой войне ничего плохого никому не делала? Злость росла с каждой безуспешной попыткой наставника добиться отклика духов. Она продолжала расти с каждой ступенькой, оставленной позади. Мы вышли в сад. Птичий щебет оглушил. Солнце перевалило за зенит, свет отражался от неровной насыпи снега и до рези слепил глаза. Морозный воздух ударил в лицо свежестью, наполнил легкие. Голова слегка закружилась. — Пообедаете у меня? — предложил наставник, поправив воротник мехового плаща, и подставил локоть. Я ухватилась за него, все еще щурясь и привыкая к яркому свету. — Думаю, Кейел устал ждать нас. Спросим у него? И мне очень жаль, что ничего не получилось. Не знаю, что изменилось, — бесстыже соврала, опустив голову. — Не беспокойся, Асфирель. Ты сказала, что безоговорочно доверяешь фангре. Насколько я наслышан, она быстро всему учится. Пусть поможет тебе найти баланс с Единством, а потом мы сможем продолжить обучение и подготовку к ритуалу. Кейел должен был ждать в гостиной, но мы не успели дойти до крыльца, как он уже сбегал по лестнице, запахивая полы темно-серой куртки. Смотрел под ноги, хмурился и сильно сжимал в руке варежки. Выражение лица такое, будто кто-то сильно испортил ему настроение. — Я так понимаю, до завтра? — остановившись в полуметре от нас, спросил у наставника. И чего так челюсти и губы сжимает? А в глазах холод похлеще того, что на улице… — До завтра, — кивнул наставник, возможно, не замечая скрытую агрессию Вольного. И с улыбкой обратился ко мне: — Я сообщу уважаемому целителю, что нам потребуется ненадолго помощь твоей подруги. Жду вас обеих завтра. — Подруги? — голос Кейела прозвучал тихо, растерянно, но выглядел парень все равно очень собранным. Напряженным. Так он с Десиеном в сговоре? Значит, оба меня проверяли. Кейел верит, что я ведьма… Вот так новости. — Асфирель внезапно стала относиться ко мне с подозрением, — почесывая подбородок, задумчиво произнес наставник. — Не знаешь, с чего бы это? — Нет, — быстро ответил Кейел. — Останетесь на обед? — Нет, спасибо. А если я хочу остаться? Мог бы и поинтересоваться. Я старалась пристально не рассматривать Кейела и хотя бы иногда отводить от него взгляд на узкую колею. Однако его поведение одновременно злило и радовало, чем, конечно же, притягивало внимание. Я подмечала, как он постепенно расслабляется, как все чаще уголки его губ дергаются, но, наверное, он не позволял себе улыбнуться. Судя по блеску в теплых глазах, Вольный был готов даже расхохотаться. Если бы не опасался выдать себя… Значит, точно проверка. И она выявила, что я не ведьма. А если бы наставник все же нашел способ заставить меня доверять ему, неужели Кейел поверил бы в чепуху, которую распространили мудрецы? — Ты голодна? — спросил, тряхнув головой — непослушные волосы от этого все равно за уши не убрались. Я сжала руку в кулак, не разрешая себе стащить варежку и проявить заботу. В конце концов, Кейел тоже может освободить руки. — С чего вдруг спрашиваешь? — Просто интересуюсь. — Он все же улыбнулся. Раздражение вспыхнуло, как фитиль. — Кейел, обычно я задаю вопросы, а ты отвечаешь, и то если захочешь. Конкретно — редко. Все чаще хмыкаешь и ускоряешься. А сегодня у тебя настроение… |