Книга Драконий чих, или Отскребайте мага!, страница 23 – Кристина Юраш

— Случайно получилось, — пожала плечами я, сдувая с себя остатки нежити.

Он не сказал больше ничего. И просто развернулся и вышел.

Я поползла к своему шкафчику, где хранились старые поножи и перчатки. Там же валялся мой шлем.

— Мммм! — стонала я, доставая красивую бутылку с зельем восстановления. 

Жадными глотками я допила все до последней капли. Мелкие царапины на руках затягивались. Ссадина на щеке от вампирских когтей превратилась в тонкую ниточку. А потом и вовсе исчезла.

С синяками дело обстояло сложнее. Зелье просто снижало болевые ощущения от «мля!!!» до «блин!».

Вытерев лицо заклинанием, я поплелась в свою комнату.

В коридоре неподалеку слышался возмущенный голос ректора:

— … поставьте себя на мое место! Да, мы облегчили программу по боевой магии до гоблинов! Потому что я несу ответственность за жизнь и здоровье каждого студента! Зато у нас лучшая теоретическая подготовка среди других Ака….

Я ускорилась, бросаясь к порталу. Через три минуты я вошла в комнату, сдирая доспехи.

В комнате гремела музыка. На кровати полыхал огонь. На спинке кровати сидело чудо в перьях.

 Фуфлыжник философски смотрел на то, как догорает одеяло и подушка. От правого тапка осталась одна подошва. Угол шкафа чернел горелой древесиной. На полу растеклась лужа джема, оставшаяся с завтрака.

«Ну как, мам?», — как бы спрашивал Фуфлыжник, довольный собой неимоверно. — «Я все уронил! Все сжег! Я — молодец!».

Мне стало понятно. Где бы ни жил дракончик, он все умудрится превратить в свою пещеру! А еще дракон — это символ тепла и уюта в доме. С этим не поспоришь!

«Мама, а ты что? Не рада?», — на меня посмотрели жалобно-жалобно.

Жизнь знала парочку мест, куда я бы могла сходить со своим мнением.

Дракончик напоминал облезлого голубя. Липкое варенье и перья из подушки знали свое дело!

Я листала книгу «Уход за редкими животными. Автор Я. Однорукий и В. Одноглазый». Книга посвящалась Дж. Дж. Бинксу, который погиб, купая грифона.

«Универсальные советы по купанию мантикоры, грифона и всего, что обладает зубами и острыми когятями. Наденьте доспехи и шлем! В тот момент, когда когти будут дырявить нору в вас, вы вспомните мой совет. Подготовьте все необходимое. Два тазика. С чистой водой и мыльной водой. Так же необходимо подготовить завещание. Напишите прощальные письма всем родственникам. И постарайтесь уладить все земные дела.

После того, как вы все подготовили, осторожно возьмите тварь на руки. Ритмично поглаживая, отнесите ее в ванную. Помните, счет пойдет на секунды. Возможно, это ваш последний бой. Так что умрите достойно!

Бросьте тварь в мыльную воду. А сверху полейте шампунем. У вас будет три секунды, чтобы намылить его полностью. Это состояние первичного шока. Но оно скоро пройдет.

Спустя три секунды выхватите его из одного тазика и бросьте в другой. Сверху полейте водой. Должен сработать эффект внезапности.

А теперь бегите! Меняйте место жительства, документы, внешность!», — прочитала я.

Оптимизм сквозил в каждой строчке.

Подготовка прошла успешно. Родственников у меня не осталось. Поэтому писать прощальные письма было некому.

Грюкая доспехами я двигалась в сторону Фуфлыжника. Главное — не спугнуть.

— Я просто тебя поглажу, — убеждала я фальшивым голосом.

Фуфлыжник быстро заподозрил неладное. Я ловко схватила его, чувствуя, как скребутся когти об доспех.

— Пышь–пышь-пышь! — выдал Фуфлыжник. В забрале шлема был виден кусочек комнаты и ванной, куда я несла дракона.

Стоило мне его опустить в воду, как глаза его стали квадратными. Он попытался выбраться, цепляясь когтями за ванную. Но соскальзывал в пену.

— Тише — тише! Все в порядке, — утешала я, смывая с него пыль, перья и джем.

«Я — тиран, узурпатор, гроза носков и проклятье лифчиков! Я должен наводить страх на округу! А меня тут моют. Под хвостиком!», — смотрели на меня страдальческие глаза.

— Без паники! — уговаривала я, пытаясь отцепить его от своей руки.

«Я — ужас, бегущий на кривых лапах! Я кошмар всех котлет! А меня купают, а мне трут спину-у-у! И выковыривают из носа сопельку!», — в глазах Фуфлыжника стояло отчаяние.

— Бум-бум-бум! — постучали в двери.

— Ик! — выдал Фуфлыжник, распробовав мыльную пену. Из его пасти вылетел розовый шарик.

— Бум-бум-бум! — снова постучались в дверь.

— Кто там? — спросила я, бросив малыша в ванной. Прижавшись ухом к двери, я услышала знакомый голос.

— Это я, Ион.

Со скоростью звука я вытирала Фуфлыжника. Он кинул разноцветным пузырем, пожирая пену. Из его пасти вылетел ряд красивых пузырей. Вызывай буйный драконий восторг.

— Посиди здесь, — прошептала я, оставляя его в махровом гнезде полотенца.

— Иду-иду! — сквозь музыку прокричала я. Дверь в ванную наглухо закрылась.

Я рванула дверь, видя на пороге Иона. Он вошел без спроса и сел на кровать.

— О, ты заморочилась с прической! — тут же заметил Ион. — Тебе идет!

Краем глаза я посмотрела в зеркало. Зеркало показало на голове спутанное гнездо. Ион смотрел так, словно в это гнездо готов принести яйца любой дятел.

Я убавила музыку. И гостеприимно предложила войти. А сама мысленно махала ему рукой.

— Спасибо, — кисло улыбнулась я, поправив прядь. — Прости, я тут просто прибираюсь…

— Я ненадолго! — улыбнулся Ион. — Просто соскучился.

— Свидание старшекурсников это просто два чародея, которые рассказывают прикольные истории из прошедших учебных годков, — отмахнулась я.

Он вошел, глядя на мой бардак.

— Ты молчишь как-то неприятненько, — заметила я. Мне было почему-то стыдно и неловко.

Поэтому я стояла возле стола и демонстративно перебирала учебники.

— Знаешь… Это неправильно! — заметил Ион, отбросив длинные пепельные волосы за спину.

Перстень с мертвой головой сверкнул на его тонких бледных пальцах. Он одернул черный манжет мантии, а потом улыбнулся.

— Что именно? — спросила я, раскладывая учебники.

— То, что сейчас происходит между нами, — заметил Ион. В его ухе сверкнул бриллиант серьги. — Все как-то неправильно. Отношения так не строятся, Ангелиз…

В голове промелькнуло: «Кто мы? Мужики! Чего мы хотим? Счастья, любви и серьезных отношений! Когда мы это хотим? Когда все уже кончено!».

— А как они строятся? — спросила я, глядя на Иона. — Сначала женщина откладывает кирпичи! А потом мужчина строит из них отношения?