Книга Время твари. Том 1, страница 13 – Роман Злотников, Антон Корнилов

— Тогда принеси пива.

Когда юноша допил пиво и Риф со двора крикнул, что молодой господин может хоть сейчас отправляться в путь, поскольку конь оседлан и мешок с провизией накрепко приторочен, Патен, чувствуя закипающее в брюхе урчание, шагнул к юноше и несмело осведомился:

— Не угодно ли вашей милости расплатиться?

— Сколько с меня? — спросил тот.

— Два золотых гаэлона, — удивляясь собственной наглости, определил Патен и тут же затараторил: — Потчевал-то как, ваша милость! А за конем ухаживали, ровно как за родным сыном! И по нашим-то временам, ваша милость, цена эта совсем не велика…

Юноша хлопнул себя по карманам и вдруг нахмурился.

— Вот что, тавернщик, — сказал он. — Денег при мне сейчас нет. Но даю тебе слово рыцаря: как только прибуду на место, я пошлю человека, чтобы он сполна рассчитался с тобой за твою доброту.

Рыжий Патен онемел.

— Имени своего я назвать тебе не могу, — закончил незнакомец, — могу лишь уверить, что в обиде ты не останешься.

Сказав это, юноша повернулся и направился к выходу.

В брюхе тавернщика словно забила крыльями птица. А в голове оглушительно лопнул розовый пузырь надежды на хорошую поживу. Пухлое лицо Патена мгновенно налилось кровью.

— Риф! — заревел он что было мочи. — Риф! Быстро ко мне, болван! Риф!..

Через короткий промежуток времени, за который можно было сделать не больше десяти вдохов и выдохов, юноша закончил заново укреплять привязанный к седлу нерадивым слугой мешок с едой и сунул ногу в стремя, готовясь прыгнуть на коня. В это же мгновение во двор вылетел Рыжий Патен. Следом за тавернщиком со ступеней крыльца скатился Риф.

Путник обернулся и удивленно поднял брови.

— А ну стой, ваша милость! — проорал Патен. — Стой, кому говорят!!! Дураков нашел, да, ваша милость?! Мы его обхаживали, будто невесту, а он — вона как! Не на тех напал! Ежели денег нет, так сымай цепь с шеи — вот как я тебе отвечу, ваша милость!

Завершив свою тираду, Патен болезненно сморщился, колыхнул брюхом и подкрепил слова мощным и зловонным выстрелом.

Юноша расхохотался.

Вид тавернщика и его слуги и правда был довольно потешным. На башке Рыжего Патена красовался преогромный ржавый шлем, украшенный облезлым плюмажем. В одной руке толстяк сжимал иззубренный меч, а другой удерживал большой круглый щит. Выглядывавший из-за спины хозяина Риф тискал в руках шипованную булаву.

Патен недолго бы прожил в этом глухом месте, если б ему не повезло завести дружбу с Лесными Братьями. Разбойники нередко захаживали в «Веселого Медведя» запастись выпивкой и платили всегда по-разному. Иной раз щедро. Иной раз — не давали и монетки. А иногда оставляли Патену в награду за бутыль-другую кукурузной водки что-нибудь из своей добычи.

— Я что ж, болван безмозглый, по-твоему, ваша милость? — выкрикнул уязвленный смехом юноши тавернщик. — Я все понимаю! Ежели рыцарь едет без снаряжения и оружия да еще имя свое скрывает, значит, дело тут нечисто! Значит, в беде он, и никто его особо искать не станет. А ежели кто-то и станет — пусть! Я да Риф знаем, что сказать, а вороны и волки разговаривать не умеют. Слово он дал!.. Да на твое слово мне — тьфу! И растереть!

Незнакомец отсмеялся и посерьезнел.

— Ты глуп, тавернщик, — сказал он. — Именно по этой причине я намеревался простить тебя и не отнимать никчемную твою жизнь. Но, насмехаясь над словом рыцаря, ты оскорбил не только меня. Даю тебе последний шанс — бросить оружие, опуститься на колени и умолять меня о прощении…

Патен не дал юноше договорить. Заглушая страх неистовым воплем, он ринулся в атаку. За ним, тонко повизгивая, побежал Риф, размахивая булавой.

Гархаллокс быстро шел — почти бежал — по коридорам Дарбионского королевского дворца. Подол длинной белой мантии сухо шуршал по каменному полу. Редкие пегие волосы, сохранившиеся только на висках и на затылке, были перехвачены белой лентой. При ходьбе Гархаллокс опирался на посох белого дерева. Никакой магии не было в этом посохе — Гархаллокс использовал его исключительно ради удобства передвижения. И одежду мага не пропитывали заклинания, и амулетов не было при Гархаллоксе… Как не было на груди и золотого медальона в виде солнечного круга, оплетенного древесными ветвями, — знака архимага Сферы Жизни. Потому что Гархаллокс не являлся больше архимагом. Первый королевский советник — такую должность он занимал теперь при дворе. Стражники, которых он изредка встречал в коридорах, почтительно кланялись. Гархаллокс, не глядя, кивал и спешил дальше.

Он направлялся в Башню Силы — именно так называлась теперь башня архимага Сферы Жизни. Именно там теперь находились покои короля Гаэлона — Константина. Константина Великого. Кто из вельможных льстецов прикрепил это прозвище к имени нового монарха, так и осталось неизвестным — главным образом потому, что авторство оспаривал каждый второй придворный.

Почти пустынны и очень тихи были коридоры. А ведь еще совсем недавно дворец переполняли толпы разряженных вельмож, съехавшихся на коронацию нового властителя Гаэлона, в каждом зале надрывались музыканты; нагруженные подносами со снедью и кувшинами с вином, сновали слуги, то и дело натыкаясь друг на друга и на нетрезвых гостей, получая заслуженные подзатыльники и пинки.

С коронацией пришлось поспешить, да особым размахом она не впечатляла. Вести о смерти старого короля — Ганелона Милостивого — уже успели раскатиться по большей части великого королевства. И вести эти всколыхнули Гаэлон, будто обрушенная на спокойную гладь озера каменная глыба. И, словно круги по воде, побежали от центра волнения к далеким берегам тревожные слухи. Кто займет престол Гаэлона?

Знать Дарбиона и его окрестностей прочила в государи доблестного рыцаря сэра Эрла, возлюбленного королевской дочери, ее высочества принцессы Литии. Но рыцарь и принцесса бежали из дворца. Это, с одной стороны, породило новую волну самых невероятных слухов (которые не прекратились даже после официального объявления о том, что горный рыцарь и принцесса были похищены злодеями-колдунами, выдававшими себя за рыцарей Братства Порога — сэра Оттара и сэра Кая), а с другой — дало надежды прочим особам голубых кровей.

Во всяком королевстве найдется бесчисленное множество дворян, уверенных в том, что именно их род древнее и славнее всех прочих и, конечно, является ветвью рода королевского, а значит — более других достоин продолжить династию. Нельзя было допускать смуты бесцарствия. Новой власти следовало заявить о себе быстро.

Что и было проделано.

Новый повелитель водрузил на главу символ государственной власти — золотую корону властителя Гаэлона. И теперь всякий, кто посмеет претендовать на престол королевства окажется в разряде преступников, вздумавших сопротивляться законной монаршей власти.

Никто из прибывших в Дарбион феодалов не осмелился вслух удивиться, а тем более возмутиться тому, что на престол великого королевства восходит невесть откуда появившийся маг, в жилах которого не течет ни капли королевской крови. Ну так ведь владения тех, кто явился на коронацию, располагались поблизости от Дарбиона, уже изведавшего небывалую силу короля-мага. А что до знати дальних рубежей королевства… Очень скоро и ей придется признать могущество новой власти. Признать или погибнуть. Ибо нет и быть не может силы, способной противостоять силе короля-мага Константина Великого!..