— Ну, ты даешь! — удивился Илья. — По-твоему, Мерседес Карлова — это прошлый век?
— Нет, просто среди людей гораздо интереснее, — они уже заходили в кабинет заведующего. — Суета, толкотня…
— Наконец-то! — воскликнул Карякин, поднимаясь навстречу гостям. — Мы уже начали беспокоиться.
— Вот, Денис Матвеевич, познакомьтесь. Это Ниньо — та самая девушка, о которой я вам рассказывал.
— Приятно, не могу передать как, — улыбался Карякин, крепко пожимая смуглую руку. — А вы на самом деле типичная представительница народа своего племени и удивительно красивая.
— Спасибо! — довольно отозвалась Ниньо. — Я очень рада познакомиться с другом Ильи.
Когда с приветствиями и обменом комплиментами было покончено, Илья заметил, что Карякин как-то нерешительно потирает руки, все время поглядывая на Ниньо.
— Что-то не так, Денис Матвеевич? — спросил он у старшего наставника.
— Да, нет. Все хорошо. Только… — Карякин слегка замялся, покраснев, как школьник. — Не могу утерпеть, понимаешь, хочу увидеть чудо. Так сказать, разбавить сказкой серые будни!
— Все понятно, — засмеялся Илья и посмотрел на Ниньо. — Ты не могла бы прямо сейчас показать Денису Матвеевичу что-нибудь из своих фокусов. С тех пор как я все рассказал ему, он только этого и ждет.
— С удовольствием! — ответила девушка, оглядываясь по сторонам. — Только что? Может это? — она взмахнула рукой, и компьютер на столе заведующего из пыльно-серого превратился в золотой, а кнопки на клавиатуре заблестели, словно бриллианты.
— Вот это да! — Карякин радовался, как ребенок. — Глазам своим не верю! Чудеса!
Илья потихоньку закрыл дверь, чтобы никто не стал случайным свидетелем происходящего. Олеся с удовольствием наблюдала за реакцией взрослого человека, который, словно дитя, осматривал компьютер со всех сторон, трогал руками и сопровождал это радостными восклицаниями.
— Можно еще вот так, — Ниньо подняла руки вверх, расслабила кисти и слегка потрясла ими. Тут же с потолка посыпались мягкие и прохладные хлопья снега. Кусочек зимы в разгар лета. Олеся радостно взвизгнула, когда на нее упала снежинка и тут же растаяла. — Ладно, сырости достаточно, — Ниньо щелкнула пальцами, и снег прекратился. — А как насчет такого? — она взмахнула руками и вся мебель, покосившаяся от времени, превратилась в старинную, с позолоченными дверцами, на изогнутых ножках. Теперь кабинет заведующего больше напоминал покои во дворце персидского шаха.
Карякин озирался вокруг, не в силах вымолвить ни слова. Рот его был приоткрыт от удивления. В глазах светился восторг.
— Ну как, достаточно? — спросила Ниньо. — Или нужно еще чудо?
— Думаю, что для первого раза более чем достаточно, — ответил ей вместо заведующего Илья. — Пора возвращать всему привычный вид, а то кто-нибудь может заподозрить неладное. Дверь-то я закрыл, а такое тут редко случается.
Одним взмахом руки Ниньо вернула все в прежнее состояние.
— Да уж, — произнес заведующий, когда к нему вернулся дар речи, — не думал я, что в сорок пять лет поверю в сказку.
— Не за что! Порадовать хорошего человека, что может быть лучше, — ответила Ниньо, добродушно улыбаясь.
— И как ни печально это звучит, но нам пора заняться делом, — вздохнув, сказал Карякин. — Пойдем, Олеся, проверим твое здоровье. А вы пока можете попить чай, — обратился он к Илье с Ниньо. — Хотя, о чем я говорю?! После такого — и чай.
— Тогда кофе, если вы не возражаете, — весело закончил за него Илья.
Карякин только потрясенно покачал головой и вывел Олесю за дверь.
Отсутствовали они не долго. Минут через пятнадцать заведующий с Олесей вернулись. Вид у Карякина был вполне удовлетворенный.
— Как я и предполагал, ухудшений нет, — поделился он с нетерпением ожидающими результатов Ниньо и Ильей. — Это хороший признак. И то, что приступы стали реже, тоже хорошо. Значит, наблюдается положительная динамика. Смею предположить, что атмосфера, в которой сейчас находится Олеся, способствует выздоровлению. И я думаю, что это заслуга нашей гостьи, — закончил он, с благодарностью посмотрев на Ниньо.
— Увы, я не могу ее вылечить, — Ниньо грустно покачала головой. — Есть только один человек, который способен это сделать. Но об этом позже.
— Раз так, — бодро сказал Илья, — приглашаю вас всех в ресторан. Я сегодня получил зарплату, рабочий день заканчивается. Кроме того, нужно отметить знакомство.
— Согласен, — присоединился к нему Карякин. — Только с поправочками. Поедем на моей машине, что будет меня дисциплинировать в плане спиртного. Это раз. Я угощаю. Это два. И даже не смей возражать, — остановил он уже начавшего сопротивляться Илью, — зарплату получил не ты один. Тем более что моя будет побольше твоей. И потом, сегодня мне было доставлено такое удовольствие, за которое нельзя расплатиться никакими деньгами в мире, — вид у Карякина был такой решительный, что никто не посмел ему возражать.
— Денис Матвеевич, — звонко позвала его Ниньо с заднего сидения, когда они уже направлялись в ресторан, — не могли бы вы как можно медленнее ехать мимо витрин на этой улице. Мне нужно кое-что сделать.
За то время, что находилась здесь, она настолько поднаторела в процессе «одевания», что делала это уже с легкостью, угадывая с первого раза и размер и фасон. За пять минут, пока они ползли вдоль витрин, она их всех «переодела», а Карякину даже прическу оформила — «подстригла» его отросшие и взлохмаченные волосы. Теперь он выглядел замечательно — высокий, в элегантном костюме и с копной седых блестящих волос, гладко причесанных.
— Да уж! — Карякин потрясенно рассматривал свое отражение в зеркале холла ресторана «Дольче Вита». — Я ведь могу привыкнуть к такому. Просто фотомодель.
— А почему нет? — улыбнулась Ниньо, чье отражение было тоже блистательным. — Вы интересный мужчина, значит, и выглядеть должны соответствующим образом.
Илья с Олесей уже перестали удивляться тому, как одежда способна преобразить человека. Оба великолепные, они молча стояли в стороне и терпеливо ждали, когда уляжется буря восторгов в душе Карякина.
Из ресторана доносилась красивая мелодия. Приятный женский голос что-то пел по-итальянски. Запах мяса, рыбы и овощей, жарящихся на открытом огне, разжигал аппетит.
Переступив порог зала, первыми, что увидел Илья, были огромные зеленые глаза — такие знакомые и желанные. Они смотрели на него с восторгом и радостью, с легкой примесью удивления.
Глава 24
Александра лениво ковыряла вилкой классическое карпаччо. Поддевая тонко нарезанный кусочек сырой говядины, она слегка приподнимала его с тарелки, давая стечь соусу, затем обратно клала на место. Аппетита не было совсем. Даже вкуснейшее блюдо, которое она так любила запивать итальянским вином, не доставляло удовольствия.
