Онлайн книга «Участковый. От пистолета до кольца»
|
Ирина тоже. Сложно им все-таки общаться. Сложно… – Если случится что-то еще в том же духе – я могу к вам обратиться? – Разумеется. И если вам что-то понадобится – тоже. – Благодарю. Но я привыкла справляться сама. – Я знаю. И все же… обещайте мне. – Обещаю. Слова легко соскальзывают с языка. Почему нет? Ирине легко пообещать. Если случится нечто такое же гадкое – она обязательно поговорит с генералом. Наша служба и опасна, и трудна. И состоит она в том, чтобы давить разных гадин. Давить – и не давать выползти! И – не жалеть. – Я рад нашему знакомству, Ирина Петровна. А это – вам. И на стол ложится обычная папка. – Что это? – Посмотрите. Ирина открыла папку с некоторым… неврозом. Отказываться от генеральской милости – дело накладное, знаете ли. Но… – Какая прелесть! – Ирина Петровна, внучка очень просила вам передать эту картинку. – У нее большой талант! На картинке была неловкой детской рукой изображена рыжеволосая женщина – и рядом с ней черный кот. Примитивно, конечно, и пропорции искажены, и цвета… сомнительные. Но художница явно старалась. – Спасибо огромное. – Это вам спасибо. Всего хорошего, Ирина Петровна. – До свидания, Олег Антонович. Рисунок Ирина приняла с легкостью. Начинаем собирать свою коллекцию счастья? Определенно. * * * На работу, как на праздник. А так Ирина себя и чувствовала. Вчера они с Кириллом подали заявление в загс. Светлана Сигизмундовна была счастлива. Жить молодые пока будут отдельно. У Кирилла. Потом, когда появятся дети, тетя Света будет приходить и помогать с ними возиться. Но и так они будут и приходить в гости, и навещать… Разве что Сима Ирина забирает с собой. Светлана Сигизмундовна чуточку погрустнела, но Ирина тут же набрала номер Зинаиды – и через пятнадцать минут деятельная дама-волонтер уже забалтывала пожилую женщину. Что-то подсказывало Ирине, что в квартире скоро появится новый хвостато-мохнатый жилец, а у тети Светы будет и еще одно занятие. Приюты для животных, знаете ли, штука сложная. Там рабочие руки всегда нужны. А количество бездомных хвостатых не уменьшается. Они всегда и были, и будут… Родители приедут еще не скоро, так что можно наслаждаться жизнью. Это так здорово – просто жить! Работаем? С этой мыслью и широкой улыбкой на лице Ирина распахнула двери участка. – Добрый день! – Добрррый! – рявкнул с люстры Кант. – Ура! Наша Иришка пришла! – Сеня подхватил ведьму под руку и ловко повернулся, заставив ее протанцевать несколько шагов. – Выздоровела? – А то! – Печенье будешь? Там на кухне твое любимое, с кокосовой стружкой и шоколадом, – Саша решил не оставаться в стороне. Коля подмигнул девушке. И Ирина почувствовала себя… Счастливой. Все в порядке, все на своем месте, все идет так, как и должно идти. Разве этого мало? Очень много. – Я не понял, а чего все сидим? – выглянул из кабинета Иван Петрович. – Работы нет? Сейчас найду! Алексеева, тебе отдельное приглашение нужно? Но ворчал начальник больше для строгости. А улыбка у него была добрая и уютная. – Не нужно, – заверила Ирина. И направилась к своему столу, разгребать бумажные Монбланы и Эвересты. Не дошла. На столе зазвонил телефон. Отчаянно и бешено. – Участковый уполномоченный… Визг понесся из трубки по всему участку, Кант чуть с люстры не навернулся. Сеня послушал еще пару минут – и посерьезнел. – Сейчас будем. Ребята, давайте на крыло. – Что случилось? – Дровосеки подрались с гомосеками, – коротко ответил Сеня. Рты открыли все. – Это – как? – Это когда тебя приглашают спилить дерево, чтобы оно не упало на дом. А ты в процессе смотришь в окно и видишь там полотно в стиле «ню». – Ню-ню, – вставила Ирина. – Ага. И кажется, «полотно» оказалось этим недовольно. Судя по воплям, там кто-то из администрации оказался. – На полотне? – уточнил Иван Петрович. – Ну, не на дереве ж! – Тогда вперед! Разбираться! – Алексеева, ты со мной? – Конечно! Ирина вылетела из дверей участка вслед за Сеней. Светило солнце, дул в лицо свежий ветер, мир словно улыбался своей ведьме и распахивал руки ей навстречу… Только не бойся. Не надо меня бояться, нас бояться… мы тебя тоже любим, ведьмочка! Жизнь была окончательно и бесповоротно прекрасна. |