Онлайн книга «Ты для меня?»
|
А если вдруг, упаси Господь, Давыдов решит поведать ему чистую правду…что же, у нее появятся все шансы почувствовать себя…вдовой. Хотя, их вполне могут убить и вместе! Хвала небесам, время придумать легенду, и заучить наизусть в запасе еще имелось. Потому, решила повременить, и не сообщать пока родителю о своем грядущем замужестве. Спустя некоторое время, уставшие и совершенно измотанные, они поднялись в комнату Леры. Однако после душа, принятого на скорую руку, мужчину в спальне она не обнаружила. Отчего-то стало тревожно, вдруг. Сама своих ощущений не понимала. Наспех обернувшись большим махровым полотенцем, направилась на поиски. Вернее, попыталась. В итоге, застыла, едва шагнув на балкон, изумленно разглядывая открывшуюся взору картину. Герман устроил там своеобразное ложе, сдвинув две софы рядом. Даже успел застелить простыню. А так же, принести пару подушек и одеяло. Впрочем, и самого себя успел удобно уложить, на одну из сторон. — Герман? Завидев ее, Давыдов хищно оскалился: — Сегодня будет теплая ночь. Проведем ее здесь. — Под открытым небом? — Скептически. — Без крыши над головой? — Есть возражения? — Одно. — М-м-м? — Я не умею…тихо кончать. О, Боги! Каждый мускул напрягся на его теле. А глаза и вовсе… Вместо них были сейчас бездонные черные дыры. И она…прекрасно понимала, что последует за этим. Ее голодный зверь сорвался с цепи. Догадывалось и тело, простреливая приятной истомой между ног. Интуиция не подвела. Быстро приняв сидячее положение, мужчина вцепился в ее запястье, и рывком дернул на себя. Полотенце слетело вниз, открывая жадному взору полностью обнаженное тело. Секунда. Взмах ресниц. Удар сердца. И Лера уже, будучи полностью обездвижена, извивалась под ним, желая отдать всю себя. Без остатка. — Значит, кричи! — Тихонько шепнул на ухо. — Разбуди всех соседей. Не сдерживайся. — Не честно, — захныкала от нетерпения, чувствуя бедром его эрекцию. — Тогда, терпи. — Сверкнул безумной улыбкой. — Только вот…сможешь ли? Cегодня я планирую сделать с тобой нечто…очень…очень…очень приятное. Так горячо будет, Мелкая! Так сладко… Каждое свое «очень» Давыдов сопровождал жалящими укусами чувствительной девичьей груди. — До сих пор помню ту ночь, когда едва ни разложил тебя…прямо на этом балконе. Помнила и Лера. Но, решила уточнить. — После безумств в кабинете Смирновой? — Нет, дурочка! Гораздо, гораздо раньше. Ты задыхалась. А я пил. Спирина замерла, забыв, как дышать. Вторая ночь в его доме! — Но…ты говорил, что не вспомнишь… Черт! Он спрашивал ее тогда, как часто она кончала под Леней! — Ложь! Гнусная ложь. Я помню все. Как развивались на ветру твои волосы, которые к слову, ты обещала мне никогда не красить! — Его пальцы играючи раздвинули повлажневшие складочки, и словно наказывая, юркнули внутрь. Прямо в жаркую глубину. Дыхание Спириной тут же сбилось. — Как от холода сжимались в тугие комочки твои ох*ренные соски, и призывно манили под шелком сорочки. Ужасной, с*ка, ядовито-розовой. Из серии…вырви глаз. Но, и в ней имелся огромный плюс — так обтягивала твою задницу, что не трудно было догадаться — ты без трусов. Чуть рассудка ни лишился. — Еще…Герман…пожалуйста, нажми так еще разок! — Всхлипывала, метаясь на подушках, и остервенело сминая простыни в кулаках. — А лучше не останавливайся! — Клянусь, Лера…я поднялся тогда и подошел, с одной единственной целью, — замер, взирая на нее одичалым взглядом, — тр*хнуть тебя, девочка! Развернуть, нагнуть, и тр*хнуть! И…до сих пор не знаю, что меня остановило. Возможно…боль. Боль в твоих глазах. Сердце до предела сжалось от подобного откровения. — Герман… — Лера! — Завопил кто-то, совершенно озверевшим голосом, без стука вламываясь в спальню. И в том разгневанном человеке сложно было узнать Глеба. Однако это был именно он. — Где ты? Не помня себя от ужаса, оттолкнула Давыдова в сторону, и быстро завернувшись в то же самое полотенце, поспешила вернуться в комнату. Уже удаляясь, шепнула: — Пожалуйста, не выходи! И вроде как, ее просьбу Герман выполнил. — Зачем же так орать? — Попыталась искренне возмутиться, и не чувствовать непонятно откуда взявшуюся вину, пожирающую девушку изнутри. — Здесь я. Грудь друга тяжело вздымалась, под напором легких, жадно втягивающих кислород. Осмотрев ее с ног до головы, сделал собственные выводы: — Из душа только? — Д-да. — Накинь что-нибудь. Я подожду. Испытывая неимоверное облегчение, поспешила укутаться с ног до головы, в свой толстый и длинный банный халат. — Присядь! — Ткнул пальцем, указав на край кровати. С серьезным видом продолжил. — Это правда? — Что? — Не прикидывайся! Про свадьбу, правда? — Да. — Совсем с ума сошла? — Взревел Давыдов, у которого от праведного гнева, разве что пар из ушей ни шел. — Скажи, что это шутка! Гр*банный розыгрыш! — Нет. — Принудили? Силой заставили? — Нет! — Лера, одумайся, — пытался достучаться до нее Глеб, — он…тебя не достоин! Даже не представляешь, на что себя обрекаешь! То, как…брат относится к женщинам. — Я все знаю. — Не желаю тебе…подобного. Нет. Не желаю! — Таков мой выбор. Прими его. — Отмени помолвку! Иначе, потеряешь меня! — Глеб! Прекрати. — Я не шучу. — Он уже орал. — Ты слишком дорога мне, чтобы отдать ему! Чтобы молча наблюдать, как мой братец коверкает твою жизнь! Не выдержав, и Лера перешла на крик: — Ну, в этом-то мы с ним солидарны. Я тоже, его жизнь исковеркала. До сих пор, раны зализывает. — Что за бред? — Вовсе не бред! — Я все сказал! Либо он. Либо я. Выбирай! Девушка и сама не заметила, в какой момент началась ее истерика. Эмоции не поддавались контролю. Совершенно. Подобный выбор казался чем-то чудовищным. Немыслимым. Разбивающим сердце в мелкую стеклянную крошку. У нее оставался только один шанс, повлиять на ситуацию, и Лера им воспользовалась. Подцепила дрожащим пальцем черную жемчужину, красующуюся на шее, и сквозь слезы прошептала: — Тогда, ты знаешь, что я выберу. Потому что всегда, ВСЕГДА его выбирала! А за нее — единственную вещь, связывающую меня с твоим братом — готова была… — Растерзать, — закончил вместо девушки Глеб. А после изумленно вытаращил глаза. — Черт! Да быть того не может! |