Онлайн книга «Ты для меня?»
|
К слову, до сих пор не объявившаяся Смирнова так же заставляла нервничать. Телефон Анны находился вне зоны доступа уже некоторое время, и это настораживало. К счастью, Антошка не капризничал. Лишь единожды полюбопытствовал, где мама? Пришлось соврать, что женщину вызвали на работу. Ребенка подобный ответ вполне устроил, и он спокойно продолжил свои игры с любимой машинкой. В следующий миг в помещении тихонько материализовалась Переплетчикова: — Лера, там…прибыл курьер с документами. — Обрадовала коллега. — Я присмотрю за ребенком, а ты ступай к Герману. Нужно подписать какие-то бумаги. — Иди! — Совсем по-взрослому кивнул малыш, в ответ на ее сомневающийся взгляд, тем самым отпуская. — У меня дела, видишь? Мне еще много песка возить. Потом за тобой приеду! Спирина усмехнулась, и ласково чмокнув Лучика напоследок, поспешила к Давыдовым. Неладное почувствовала сразу же, едва оказалась в приемной Германа. Слишком знакомый запах духов. Слишком родной и любимый, чтобы его не узнать. Распахивая настежь дверь, она уже прекрасно знала, кого там встретит. — Папа! — Завопила, точно ошпаренная влетая внутрь. И не ошиблась же! Все трое мирно восседали за столом, откупорив бутылку коньяка, да организовав скромную закуску из колбасно-овощной нарезки. Завидев ее, родитель поспешил подняться на ноги, и ринуться навстречу: — А вот и моя непоседа! Оказавшись в родных объятиях, немного прослезилась. Ничего поделать с собой не могла — душа от нежности замирала. — Господи, как же я соскучилась! Скажи, что тоже скучал! — Словами не передать, дочка! — Хороший из тебя курьер. Задумайся о смене профессии. — Оказалось, доставка груза занимает, как минимум сутки. А прямой рейс из Оренбурга в Москву — чуть более двух часов. Выбор был очевиден. К тому же, слишком по вам истосковался. Так что, теперь я в долгожданном отпуске! Не помня себя от счастья, повисла на шее родителя, в который раз отмечая, какой же он у нее высокий и статный мужчина. Даже для своих лет! Сложно сказать, сколько времени простояли бы…вот так, но Станислав Юрьевич неистово протестовал, требуя товарища уделить внимания и его персоне. — Костя, успеется еще с дочкой поболтать! — Погоди-ка, Стас! — Нахмурился, осматривая Леру цепким взглядом, насквозь пронизанным родительским неодобрением. — Это что еще такое? О! Подобные нотки в его голосе были хорошо ей знакомы. — Это твоя дочь. — Не ерничай! С волосами, говорю, что? — Не нравится? — Нет! — Довольно строго. — Знаешь же, я за естественную красоту. — Ой, пап…хоть ты не начинай, — вопреки их препирательствам, обняла его лишь крепче, — мне уже прилично за смену имиджа от Германа досталось! Сговорились что ли? Последний на ее искреннее возмущение только фыркнул, и пожал плечами: — Видишь ли, Мелкая…просто нам не все равно! Посмотрела на Давыдова, и чуть вслух ни застонала. Толи алкоголь на него так раскрепощающее подействовал, стирая границы дозволенного, толи еще чего, но смотрел он в упор, и буквально пожирал ее взглядом. Мамочки…точно всполохами пламени жадно прошлись по коже. В жар бросало. И в холод одновременно. Кажется, у обоих мозг отключился, так как мгновение спустя, Герман произнес севшим голосом: — Маленькая, иди ко… Мне! Он хотел сказать, иди ко мне! Только не успел. Их прервали. Самым наглым образом! Дверь в кабинет распахнулась, пропуская внутрь сияющего лучезарной улыбкой Глеба. — Дядь Костя! Мама сказала, что ты прилетел. Неужели, правда? — Здравствуй, сынок! Здравствуй! Отстранившись от дочери, мужчина крепко сжал парнишку в объятиях, похлопывая при этом по плечу. — Как же я рад тебя видеть! Когда приветствия были завершены, Глеб хотел обнять и Леру. Банально, по привычке. Но, замер в последний момент, устремив на старшего братца недовольный взгляд: — Касаться-то ее теперь можно? — Не упустил возможности съязвить, намеренно поддев родственничка. — Или у тебя всякий раз разрешения спрашивать? Давыдов на выпад младшего усташающе оскалился: — Ну, попробуй. — Надменно хохотнул. — Только, предварительно убедись, что я хорошем расположении духа! Заносчивый! Бесспорно. Но другого у нее не будет! — Как интересно, — задумчиво протянул отец, наблюдая за Германом. — И по какой же такой причине, Глеб должен спрашивать у ТЕБЯ разрешения, чтобы приблизиться к МОЕЙ дочери? * * * — Ах, так вы женитесь? — С обманчивой нежностью в голосе подытожил отец немногословное, но довольно четкое заявление Германа. И надо же было тому ляпнуть прямо в лоб, без предварительной подготовки всю правду-матку. Мол, была она, батенька твоею доченькой, а очень скоро станет моей любимою женой. Спасибо, что вырастил красавицу, да воспитал! Лера съежилась от насквозь пропитанного иронией голоса родителя. Правда, только внутренне. Внешне же, упрямо вздернула подбородок, и сильнее расправила плечи, попутно пихнув Глеба локтем в бок за гнусную провокацию. А судя по бесенятам, отплясывающим «джигу» в глубине его кофейных глаз, задал брату подобный вопрос он именно с этой целью. И теперь с наслаждением наблюдал, как Герман отдувается перед «старшими». Вот ведь…зараза! — Чисто из уважения к возрасту, и к тебе, Константин Владимирович, — не менее язвительно отозвался Давыдов, с трудом сохраняя вежливую улыбку на лице, — могу повторить! Ой, зря…зря. Константин Спирин — истинный лев. И по гороскопу, и по жизни. И по призванию. Любой вызов принимает. Любой бунт подавляет. Свое защищает. — Не утруждайся! — Вот теперь от стали в его голосе, даже Лере захотелось превратиться в обои. А Герман ничего. И бровью не повел. Достойные друг друга противники, ничего не скажешь. — Ты «Кавказскую пленницу» давно смотрел, сынок? — Придаваться ностальгии времени нет! — Ответил, как отрезал ее мужчина, чеканя каждое слово. — Давненько. — Напрасно! — Хмыкнул отец. — Ведь ответить тебе я планирую фразой одного из героев этой гениальной киноленты. — …? — Свадьбы не будет! — Костя! |