Книга Реквием по любви, страница 88 – Людмила Сладкова

— Ага, как же. — Не унималась девушка. — Лиза, лучше отойди от него.

— Думаю, в вашем присутствии мне ничего не грозит. — Мило улыбнулась Карпова, удобнее устраиваясь в руках Дмитрия. Мужчина одобрительно зашипел, словно тисками притягивая ее к себе еще плотнее.

Соня нахмурилась, и демонстративно прошагала к дивану. С наслаждением забралась на него, поджав под себя ноги.

— Один в халате восседает, другая в футболке шастает. Вы одеться приличнее не желаете, товарищи? — Недовольно буркнула девушка.

Лиза в голос рассмеялась, закидывая голову назад. Обнажая шею. Зря. Черт! Не сдержался, укусил ее. Девушка дернулась, кожа покрылась мурашками.

— Я…Соня права. Я пойду к ней.

— Через мой холодный труп. — Прохрипел ей прямо в ухо. — Если ты сейчас встанешь, то сможешь увидеть, что еще приподнимается вслед за тобой.

Щеки Лизаветы залил румянец. Борзый прокашлялся:

— Ты очень наблюдательна, дочь Алмазова. Нам с минуты на минуту привезут одежду.

Как раз в этот момент послышались мужские голоса у двери. Лиза напряженно завертела головой.

— Кто там пришел? Это Андрей? Да?

— Тише, мышонок. Я не знаю.

В глубине души Похомов разозлился. Сильно. Чувствовала ли она сопляка гордеевского так, как он ее чувствует. От этой мысли внутри все полыхало.

Лизавета сорвалась с места, со скоростью чертовски быстрого спринтера, и побежала к двери.

— Я знаю. Это он.

* * *

Лиза начинала медленно сходить с ума. От пронизывающего взгляда его бездонных черных глаз. От жара и силы, исходивших от его тела. Но, было кое-что важнее ее чувств. Ее одержимости. Ее помешательства на нем. И это что-то уже отворило дверь, и вошло внутрь. Она побежала столь быстро, что закружилась голова. Резко остановилась в нескольких шагах от него, едва не потеряв равновесие. Дыхание давалось с трудом и болью. Простит ли он ее? Несколько напряженных секунд они смотрели в глаза друг другу. И по взгляду парнишки Карпова поняла все. Все сомнения исчезли. Растворились. Лиза с безумной скоростью кинулась в раскрытые объятия Гордеева. Они ударились лбами. Больно. Но Андрей столь сильно стиснул ее в своих руках, что все отошло на второй план. Девушка вцепилась в него, как в спасительный круг, и зарыдала. От облегчения. От радости. Он понял. Он простил.

— Тише, Лиза. Тише, родная.

— Прости меня…прости.

— О чем ты глупенькая? Это ты прости. За все прости.

— Я не виню тебя.

— А должна.

— Нет! — Повысила голос Лиза. — И не буду. Не покидай меня.

— Никогда. Лучше пусть меня твой амбал на лоскуты пустит, как и обещал. Не смогу без тебя, сестренка.

— И я…не смогу.

— Люблю тебя. — Друг нежно прикоснулся губами к ее волосам.

— И я тебя лю…

Резкий шум заставил девушку замолчать. Она затравлено обернулась в сторону двери, и застыла с раскрытым ртом. На пороге стоял Пашка с двумя огромными букетами цветов. Во второй руке он держал пакет, скорее всего с одеждой, о которой говорил Дмитрий. А по правую руку от него стояла его сестра. Столь бледная, того и гляди, сознание потеряет. У ног Виктории валялись осколки, оставшиеся от бутылки дорогого вина.

* * *

Лизавета готова была сквозь землю провалиться. От одного взгляда на Вику, сердце больно в груди сжималось. О, Боже! Как двусмысленно она сейчас видит ситуацию. Девушка уже собиралась отстраниться, да поскорее объяснить Соколовской что к чему, но Андрей сильнее сжал вокруг нее кольцо из своих рук. Какой тут отстраниться! Даже вдохнуть удавалось с трудом. Гордеев уткнулся носом в ее волосы, и томно прошептал:

— Как же вкусно ты пахнешь! Кофе со сливками, не иначе.

Томно, черт бы его побрал! Карпова ошарашено вскинула подбородок, собираясь уточнить, не рехнулся ли он, часом. И в тот же миг поняла, что друг смотрел, не мигая, в глаза Виктории.

Эти слова покоробили не только Соколовскую, которая словно от удара дернулась. Пашка вытаращил глаза, пытаясь понять, не ослышался ли.

— Тебе идет моя футболка, — лучезарно, но холодно улыбнулся Гордеев. — Теперь ты пахнешь мной.

— Молодежь, — вышел из оцепенения Соколовский, — Вы чего тво…

Все произошло молниеносно. Секундой ранее Лизавета обнималась с Андреем, а мгновение спустя оказалась припечатана к Похомову. Он просто раскидал их по разным сторонам, как котят. Все его мышцы напряглись. Бугрились. Поза выдавала крайнюю степень напряжения. Смотреть ему в глаза было невыносимо.

— Не переживай, — Ласково произнес Борзый. — Этот запах очень быстро выветрится. Как только она окажется подо мной…сегодня ночью.

Карпова успела выучить этого мужчину достаточно хорошо, чтобы не обмануться этой напускной нежностью. Именно в эти моменты он и был опасен. Поэтому предпочла промолчать.

Наступила гробовая тишина. Если бы взглядом можно было убивать, от Андрея бы уже и мокрого места не осталось. Девушка не понаслышке знала, как тяжело выдержать взгляд Похомова. Поправочка. Разъяренного Похомова. Но Андрей не спешил отвести глаза. С вызовом подражал оппоненту.

— У меня много футболок. Подарю ей парочку.

— Тебе кто приближаться к ней разрешил? — Процедил сквозь зубы Борзый. — Наш разговор, напрочь, из башки выветрился что ли?

— О чем это вы? — Настороженно поинтересовалась Лизавета, поглядывая то на одного, то на другого.

— Отчего же, — Андрей, с грацией ленивого тигра, подошел к ним. — Помню.

Молодой человек достал из кармана джинсов небольшую флеш-карту, и с надменностью присущей разве что Цезарю, помахал ей перед носом Дмитрия.

— Я имел право приближаться к ней задолго до твоего появления в нашей жизни. И это останется неизменным. — Легким движением, Гордеев закинул электронный носитель в карман мужчины. — Милый халатик, не находишь? Теперь ты тоже пахнешь мной. Как оттираться собираешься?

— Есть один способ, — Дмитрий сделал шаг вперед, и теперь угрожающе нависал над парнишкой. — Кровью…смыть.

Лизу будто током шарахнуло от его слов. Она протиснулась между ними, пытаясь оттолкнуть в разные стороны, что было сил. Тщетно. Как две скалы.

— Хватит!

Борзый рассмеялся, чего от него явно никто не ждал.

— Ох, малыш. Видел бы ты сейчас свое лицо.

— Что с ним не так?

— Запомни, я никогда не причиню вред тем, кто ей дорог.

Борзый отодвинул Лизавету в сторону, с таким видом, словно она была легче воздуха, и протянул Андрею руку, намекая на примирение. Друг не понимал, что происходит. Изумленно уставился на мужчину.

— Ну чего таращишься, мелкий? — Фыркнул Похомов. — Я умею признавать ошибки. Считай это проверкой на вшивость. А ты молодец. Огня в тебе побольше, чем в Алексее будет.