Книга Лето больших надежд, страница 18 – Сьюзен Виггз

— Ты такое дерьмо, — сказал Фил, присоединяясь к нему.

— Нет, я просто сексуально озабоченный. Я думаю, это влияет на мое умственное здоровье. Я не знаю, как ты сумел провести лето, ни с кем не трахнувшись. — Эрл сгреб несколько ложек картофельного салата. Как и Филипп, он был обручен, и его невеста была за морем. Лидия отправилась в Бифру, чтобы работать добровольцем Красного Креста. В отличие от Филиппа Эрл оставался ей верен, хотя и громко жаловался насчет своей благородной жертвенности.

— Итак, когда возвращается Лидия? — спросил Филипп.

— Еще две недели. Черт, я не могу дождаться. Как насчет мисс Америки? — Эрл называл Памелу мисс Америки, потому что она обладала всеми качествами королевы красоты. Она вела себя так, словно между нею и остальной частью мира всегда была невидимая, но непреодолимая дистанция.

— На следующей неделе.

— Ждать было трудно, э?

— Труднее, чем тебе кажется, — признал Филипп.

Эрл зарылся в ребрышки барбекю.

— Откуда ты знаешь, что нашел правильную девушку? Я хочу сказать, иногда я знаю, что Лидия превосходно мне подходит. Но бывают моменты, когда я вижу что-то вроде этого, — он жестом показал на Маришку, которая теперь кружилась в быстром танце с группой местных подружек, — и не могу себе представить, что проведу всю свою жизнь с одной девушкой.

«Я могу, — подумал Филипп. — Но это не Памела».

— Твои родители, похоже, знают секрет, — сказал Эрл, помахав им рукой.

Филипп смотрел на своих маму и папу, которые вместе ступили на танцплощадку. Они утверждали, что ничего не знают о рок-н-ролле, но забылись в объятиях друг друга, пока из колонок несся голос Эрика Клэптона.

— Понимаешь, что я имею в виду? — прокомментировал Эрл. — Интересно, откуда они знают?

— Никто точно не знает, — сказал Филипп. — Вот почему так много людей делают ошибки. Не потому, что они глупые, но потому, что они могут только надеяться, что сделали правильный выбор.

У его родителей был по-настоящему счастливый брак, но Филипп точно знал, что начало его было трудным. Семья Беллами была решительно против этого брака. Отец Филиппа, Чарльз, бросил вызов своей семье, чтобы быть с Джейн Гордон, чья семья основала лагерь «Киога». Чарльз бросил Йель, чтобы жениться на ней и взять на себя обязанности по руководству лагерем.

Постепенно Чарльз и его родители воссоединились. Может быть, из-за того, что четверо детей Джейн быстро добились успеха, а может быть, потому, что Беллами в конце концов поняли, что отрицать любовь Чарльза и Джейн было бы глупо.

Именно так все и будет у них с Маришкой.

Вначале они столкнутся с возражениями и сопротивлением. Затем весь мир осознает то, что он открыл для себя этим летом. Они с Маришкой навеки принадлежат друг другу.

— Потанцуй с нами, — попросили девочки Нелсен, подходя к его столу, когда сменилась музыка. — Парни, вы не можете сидеть, когда играют Богемскую рапсодию.

— Хорошо, бери меня под руку. — Эрл поднялся, вытирая рот салфеткой.

Салли и Кирстен Нелсен были однояйцевыми близнецами. Ребята в «Киоге» прозвали их валькириями из-за их роста, симпатичных нордических черт и их пугающей привычки хватать ребят, которые им нравятся, и тащить их за собой. Филипп был рад поводу выйти на танцплощадку, где была Маришка.

Ом заметил, что родители и Лайтси смотрят на него, и ощутил давящий груз ответственности. Они так много ожидали от него по окончании колледжа — он должен пойти в бизнес-школу или на юридический. Завести семью.

Теперь Маришка танцевала с Мэтью Алджером. Филипп ощутил легкое чувство собственника, когда увидел их вместе. Алджер был крупным парнем со своими выбеленными волосами, в полиэстеровой рубашке, открывающей грудь, с явным желанием быть похожим на своего идола Джона Траволту. Какой козел! И тем не менее, похоже, девушке он нравился. Филипп не мог понять почему.

Музыка перешла на медленный танец, и Филипп поймал Маришку за запястье, втираясь между ними.

— Моя очередь.

— Тебя здесь не ждали.

— Это решать леди.

— Вы, двое. — Маришка рассмеялась и повернулась к Алджеру. — Я еще не танцевала с Филиппом, а вы все завтра уезжаете.

— Только не я, — проинформировал ее Алджер, с важностью расправляя плечи. — Я собираюсь жить в Авалоне. Буду защищать диплом по городской администрации, и Авалон — город, который я выбрал.

Алджер был не из богатой семьи, но, очевидно, унаследовал мозги. Неожиданно Филипп ощутил огонь зависти. Алджер остается в Авалоне, тогда как Филипп отправится в кампус еще на один год.

Притворяясь расстроенным, Алджер отодвинулся:

— Надеюсь еще увидеться с тобой, Маришка.

Алджер был резким и амбициозным парнем. Фил, однако, считал, что он был слегка не в теме. Несмотря на то что он работал в лагере вожатым и библиотекарем все лето, он никогда так и не вписался в окружающую обстановку.

— Он извращенец, — сказал Филипп. — Держись от него подальше.

— Мне придется жить в этом городе, — напомнила ему Маришка. — Я не могу позволить себе иметь врагов.

— Не будь глупой. После того как я закончу колледж, мы будем жить где ты захочешь — в Нью-Йорке, в Чикаго, в Сан-Франциско.

— Ловлю тебя на слове, — просияла она, и восторг засверкал в ее глазах. Затем она взглянула в сторону: — Значит, это родители Памелы. Какие они жуткие.

Филипп нахмурился:

— На самом деле нет. Они просто…

— Такие же, как твоя семья. Они сделаны из денег.

— Они люди, такие же, как и все.

— Точно. Как любой из совладельцев «Голд энд Джем». Ему не нравилось, когда она говорила так, словно ее рабочее происхождение разделяло их.

— Забудь об этом, — сказал он.

Диджей объявил, что все должны направиться на берег, чтобы посмотреть последний костер года, и все толпой повалили из павильона. Традиционный костер имел практическое назначение: они всегда избавлялись от соломенных тюфяков и прочего хлама, который набирался за лето.

Пока люди двигались к пирамиде огня, Филипп прижал руку к маленькой спине Маришки и повернул с тропинки.

— Что ты делаешь? — прошептала она.

— Как будто ты не знаешь.

— Кто-нибудь увидит. — Все лето она так же тревожилась о том, что их поймают, как и он, опасаясь заслужить репутацию девушки, похищающей чужих женихов.

Он взял ее за руку и потащил к ряду бараков.

— Нет, не увидит.

Однако кто-то их увидел. Когда они удалялись от озера, вспыхнула спичка, осветив задумчивое пьяное лицо Терри Дэвиса. Он вытянул руку со спичкой так, что слабый свет осветил Филиппа и Маришку.