Онлайн книга «Невеста Крылатого Змея»
|
— Прыгнул бы и не осрамился, да вот беда, деревяшку свою боюсь опалить. Новую потом строгай… Однако пришел я к тебе Князь не для праздной беседы, а хочу с тобой повести разговор серьезный. — Это о чем еще? Михей тут Леду тихонько тронул плечом: — Шла бы ты, девонька, ко своим подружкам, больно вы все девки болтать горазды. Леда закусила губу, ладошки молитвенно на груди сложила: — Ты ж меня знаешь, Михей! Сохраню все секреты свято. Я же за тебя! Годар ровно озлился на ее слова, даже прикрикнул строго: — Сказано тебе, ступай! Взяла волю… Мало тебя, видно, дома вожжами учили! — У меня папенька добрый был, и матушка завсегда жалела! А уж женишок-то до чего ласковый попался, нарадоваться не могу… Соскучилась я по милому, пойду — прогоню от него девчонок, сама на коленки сяду, пускай ладе своей играет. Перед тем как целовать! Пропела этак притворно сладенько, махнула сарафанчиком перед Князем и убежала прочь. Ой, сердчишко заячье, так и стучит, так и бьется в груди. Это же только подумать, кого принялась дразнить! Как только осмелилась-то… А теперь даже оглянуться страшно, а ну, как осерчает совсем, да вместе с дурехами непутевыми сошлет в амбар. Нет, не сошлет… И не то бы еще, верно, простил Годар за один ее игривый взгляд, за бойкую улыбку. Не сошлет. Уж больно дорога и нужна самому как воздух. Как вечное небо… Кругом гомон и смех, то понесутся, то смолкнут песни, а Михей будто бы никого не слышал, потупился в землю, зубы до хруста стиснул. Исхудал Медведь за эти дни, обострились скулы, запали веки… Годар по началу увещевал мирно: — Ребенок она супротив тебя, добром прошу, не лезь! Ссориться с тобой не желаю, а и зятем не вижу, не обессудь. — И старше меня юниц в жены берут, так ведь я-то ради нее не спешу, обожду, сколько повелишь. Только не обещай другому — одно прошу! — Ой, неймется тебе, чую, добром не хочешь остыть, придется тебя остужать иначе… — А попробуй! — И на Матушку твою мудреную управу найду, если вздумаешь ею стращать. Сказано тебе, девка мала еще что-то сама понимать, ума не нажила еще своего, так родичей должна слушаться. Я ей заместо отца, мне и ответ держать за нее перед предками. — Я-то для тебя всем плох вышел, так понимать? А ведь, злата-серебра и у меня кошели найдутся, и дом к первым морозам я завершу, на крышу «коня» поставлю. Не в чаще лесной худая сторожка, а на светлой поляне расписной терем, где рядом ручьи звенят, душу тешат. Дозволь видеть Радуню, пусть сама скажет в лицо, что не мил. Тогда отстану. Тогда мне дорога одна… Годар только досадливо морщился, поглаживая колено, не хотелось ругаться совсем: — Другую сыщи. Девчонка смешливая, вертлявая, сегодня ты люб ей, а завтра она плакать будет. — Зачем ты ее срамишь? Не ладно так! А и сам ты удал, как я погляжу! Даром времени не теряешь — братову невесту заранее обхаживаешь. Диву я дался, как вы сейчас возле леса рука об руку шли, не всю еще солому из волос-то вынул? Хорошо, небось, повалялись, знатно… — Ах, же ты колченогий колдун! Да я тебя… Оба в раз поднялись с бревна, только Годар ловчее. И откуда только взялась Радуня, белой пташкой на грудь Медведю упала, обхватила руками шею. — Дядька, не смей! Недам обижать, недам! И в слезы. Михей ее осторожно обнял одной рукой, второй по русой головушке погладил, сам часто моргал глазами: — Полно, соловушка, моя, полно, не плачь! — С тобой уйти хочу, забери! Не любо мне с ними жить. Только ругают. — Маленькая моя, обождем с годик, а не передумаешь, приду за тобой. Хоть рать поставят передо мной, хоть насыплют каменную гору, все равно приду. А будут добры Боги, так и на двух ногах. Подсказала мне Матушка как здоровым стать, есть у меня задумка. Сюда пришел только Князя просить, чтобы не сулил тебя пока другому. Дай мне время, Змей, схожу в Мертвую деревню, попытаю счастья, авось повезет, наберу водицы из потаенных ключей, лучше прежнего стану. — Люди оттуда не возвращаются, сам знаешь! Годар бледен стоял, руки сцепил за спиной у пояса, так и хотелось племянницу бесстыжую от Медведя оторвать да матери под ноги кинуть, вон уже бежит Арлета, подобрала подол. — Так то люди… А вот я вернусь! Обещай, что неволить за Другого не станешь! — Обещаю. — И пред мамкой ее заступись, чую, попадет ладушке за меня. Ну, ступай, ступай, соловушка, свидимся еще, я знаю. Ты мне дороже всего на земле, краше солнышка, слаще лесной ягодки. Ради тебя живу, всегда о том помни, себя береги. Арлета рядом с Годаром встала, дыхание переводила тяжело, а уж как молнии метала взглядом, готова была на месте Медведя сжечь. Да только вот не пришлось. Из главного костра, что стоял в центре скошенного луга, вдруг метнулась высоко в небо огненная струя. Ахнул народ, откатился назад и застыл в смятении. Допрежь не бывало такого, что за чудо! К добру ли сей знак? Годар ухватил Радуню за руку, потянул за собой и Арлету. — Уведите дальше детей! Быстрей ступайте, после обиды вспомянете, не до того. Теперь костер окружили мужчины, однако, никто не хотел подойти к огненному столбу, что, казалось, упирался в темный небесный свод. Князь и Леду в толпе испуганных девчонок отыскал, одними глазами велел прочь уйти. Сам же вышел вперед, а за плечом тотчас встал Радсей, словно звали его. Только вдруг, неистово рассыпая искры, обрушилось пламя на землю, расступилось и теперь плясало невысоко на мерцающих угольках. А на месте догорающих поленьев показалась рыжеволосая Дева в златотканых царских одеждах. Легко перешагнула неглубокий земляной ров, ограждавший костер и остановилась перед Братьями. Лицо ее словно сияло, яркие губы улыбались восхищенно, а очи лучистые были обращены на Радсея: — Заждалась уж я тебя, Суженый, мочи нет, день ото дня таю. А сегодня заслышала твою дудочку и веселый смех, вовсе затосковала. Отпросилась у Батюшки тебя навестить, а увидела твою красоту, и расстаться не хватит сил. Пойдем со мной, Любимый, все готово давно, столы накрыты, постели разобраны. Тебя лишь со мной нет, некого мне ласкать — лелеять, к белой груди прижимать, целовать в сахарные уста. Изнылась я по тебе, Радсей, изболелась, уж не рада каменьям самоцветным, не рада золотой руде и каменному зеленому шелку. Руку дай, все богатства свои подарю-открою… Ступай же за мной! Не бойся! И очарованный ее речами напевными, Радсей направился было к огненному кольцу, но Годар придержал за плечо брата. Собой заслонил. А потом обратился к Огненной Деве: — Срок его на земле еще не весь вышел. Разве не может Владыка Подземный еще обождать малость? Улыбнулась Красавица, покачала головой, развела унизанные перстнями пальцы: — Так пусть Расей сам решит! Что проку ему на земле одному тосковать, не лучше ли уже взять меня и самому среди нас равным стать. Приди же ко мне, Возлюбленный! Горячи у меня поцелуи, нежны мои объятия, все печали забудешь, когда на моей перине уснешь. Поверь… |