Онлайн книга «Страж ночи»
|
Сандро жестом подозвал Джамала, и тот положил на стол перед Андреа Гритти стопку бумаг. — Вот над чем работал погибший перед самой смертью. Гритти взял верхний лист и мельком просмотрел текст. — Да это всего лишь приглашения на праздничную церемонию! Я заказал таких приглашений несколько сотен. Ничего подозрительного здесь я не вижу. Кавалли потер щеку. Согласно многовековой традиции, символическое Венчание Венеции с Морем было самым пышным празднеством города, пользовавшимся большой любовью в народе. Каждый год в день Венчания люди воздавали почести морю, благодаря которому стало возможным само существование Венеции. На огромной правительственной галере «Буцентавр» дож и высокопоставленные сановники, приглашенные сопровождать Верховного Правителя, отправлялись в море и бросала в его голубые воды золотое кольцо, символ брачного обета. — А что это? — Сандро передал Гритти другой лист. — Программа церемонии со списком знатных лиц, удостоившихся чести сопровождать меня на борту правительственной галеры. Дож пробежал глазами список. — В списке и Флорио! — заметил Сандро. Дож нахмурился и наклонился к листу поближе. — В программе указано, что он должен исполнить баркароллу. Не припомню, чтобы давал подобное распоряжение. Кавалли решил: необходимо тщательно обдумать, почему Флорио, этот странный блондин в женской одежде, уверял, будто Моро обеспечил ему место на «Буцентавре», в то время как дож только что заявил, что ничего не знал о приглашении певца. Но в момент совершения второго убийства Флорио был в церкви Святого Рокко. Люди Стража Ночи, следившие за трубадуром, видели, как он исповедовался священнику и присутствовал на мессе. Но не мог ли Флорио нанять для убийства браво или с кем-то оказаться в сговоре? — Как же имя Флорио попало в список? — спросил Сандро. Гритти почесал себе переносицу. Внезапно глаза его расширились, он заморгал. — Вспомнил! Даниэле рекомендовал мне его, говорил, это талантливый певец. Я вначале колебался, не хотелось, вопреки традиции, допускать на борт правительственной галеры простолюдина, но потом все же согласился, а может, и нет… совсем запутался. — Как насчет других имен? Никто больше не вызывает подозрения? — Кажется, нет. Прекрасно напечатано, ты не находишь? Сандро едва сумел сдержаться. — Мой господин, просмотрите, пожалуйста, внимательно список. В ночь убийства черновики были у Моро, как же рукопись оказалась у наборщика и попала в работу? Моро мертв, наборщик тоже. Нужно проверить, не изменилось ли что в документах. Андреа вновь вздохнул, ссутулился в своем кресле и поиграл цепью — знаком верховной власти. — Я не мастер интриг и подтасовок, — с гримасой отвращения сказал он. — Вот мой отец был самым настоящим интриганом. Бог ему судья. Вечно он оказывался замешан в самых коварных заговорах. — Просмотрите еще раз список, Ваша светлость, — напомнил Кавалли, подавляя раздражение. — Хорошо, хорошо. Дож вновь взглянул на список и поводил по листу пальцем с огромным перстнем. — Никто не пропущен… Отранто, Урбино, Мантуя… испанский посол… Боже, да как они все поместятся на галере? Не попадают ли за борт? Гритти нахмурился. — А это кто? Сандро наклонился к дожу. — Кто же? — Джорджоне делла Брента! Да, вот имя, которого давненько я не слышал. — Вы не включали его в список? — Не думаю… но опять же, может, и вписывал. Видишь ли, Сандро, память в последнее время иногда меня подводит. — Кто этот человек? — Он был главным конюхом моего отца. Лет двадцать назад мой родитель назначил его смотреть за лошадьми, возможно, вознаградив таким образом за выполнение какого-нибудь гнусного поручения. «Интересно! — подумал Сандро. — Это уже кое-что!» — А у Джорджоне могут быть какие-либо причины устраивать заговор против вас? — Насколько я знаю, нет. «В любом случае, — решил Кавалли, — Джорджоне следует допросить.» — А… вот еще один… — сказал дож. — И еще… Всего Гритти обнаружил девять имен, относительно которых сомневался, вносил ли он их в список: У всех девятерых было кое-что общее: Гритти не встречал этих людей, по меньшей мере, два десятка лет. Все они когда-то были связаны с отцом Гритти, грозным и безжалостным тираном. В голове Сандро возникли мрачные подозрения. Не выказал ли дож Венеции пренебрежения к людям своего отца? Не собираются ли они воплотить свои тайные замыслы на борту «Буцентавра»? — Не думаю, чтобы я мог оскорбить кого-нибудь из них, — сказал дож. — Мы с отцом не ладили, человеком он был жестоким, но с его людьми я не ссорился. Почему Даниэле включил их в список? — Возможно, это не Даниэле Моро изменил список! — Мой господин! — в комнату ворвался стражник. Сандро показалось, что все это он уже однажды видел: несколько дней назад именно в этот зал и именно этот стражник столь же стремительно вбежал с криком «Мой господин!»… — Мой господин! Совершенно еще одно нападение с использованием отравленного стилета. Преступник отправлен в Габбию. * * * Золотисто-мраморные стены слились для него в одно яркое пятно — так поспешно Сандро покинул Дворец. Габбия была тюрьмой и для знати, и для простого люда — преступников разного происхождения уравнивали совершенные злодеяния. Сандро не терпелось поскорее взглянуть хотя бы краешком глаза на убийцу и, кто бы ни был этот человек, он с радостью передаст его в руки правосудия. Войдя, Страж Ночи ненадолго задержался. Сидевший охранник вскочил и поклонился. Сандро бросил на стол берет и пригладил волосы. — Какая камера? — Первая справа, мой господин. Но я думаю… — Вам платят не за то, чтобы вы думали! Сандро рывком распахнул дверь. Перед ним открылся длинный и мрачный коридор, ведущий в глубину Габбии. К затхлому запаху сырости и плесени примешивался дым сосновых факелов. — Свет! — бросил через плечо Кавалли. Ему подали масляную лампу. — Мой господин, я хотел бы кое-что пояснить, прежде чем… — Помолчи! — приказал Сандро, отодвигая железный засов и с трудом открывая тяжелую кованую дверь. Пригнувшись, чтобы не задеть притолоку, он шагнул в камеру, высоко подняв лампу. На соломенном тюфяке, поджав колени к груди и обхватив их руками, съежившись, сидел человек в плаще с накинутым на голову капюшоном. |