Книга Сестра звёзд, страница 78 – Мара Вульф

– Что за вещи? Их описание тоже сохранилось? – Уголки губ у Калеба насмешливо подрагивали. – Наверняка. В этих монастырских сестринствах все записывалось.

– Это нет, но я уверена, что если ты напряжешь свою фантазию, то что-нибудь придумаешь.

– И даже много чего. – Он расхохотался. – А вечер становится все лучше. Сначала вкусная еда, а потом развратные истории. Мне надо сказать Эзре спасибо.

– К сожалению, у этой истории не будет хорошего финала. Прошло не очень много времени, прежде чем Урбена признали виновным. Судьи выяснили, что он маг Ложи, а у кардинала Ришелье за все время его службы Ложа была как бельмо на глазу. По большей части из-за ее богатства. Он не мог на нее надавить, и поэтому в 1634 году Урбена сожгли заживо. Доказать против него ничего не смогли. Ну, все эти демонические дела и соблазнение других девственниц. Его единственное преступление состояло в том, что он влюбился в Камиллу. Но это не играло никакой роли. Имелись все те малопонятные обвинения. Семья Камиллы забрала ее из монастыря и еще до его смерти попыталась выдать замуж ее за другого мужчину, но она отказалась. Тогда они упрятали ее в наш дом здесь, в Пемпоне, и бросили на произвол судьбы. Камилла долго надеялась, что Урбена оправдают и он приедет к ней. Когда его казнили, она почти отчаялась, но все еще носила под сердцем его ребенка и не могла забрать его с собой на тот свет. Потому просто жила дальше. Она родила дочь, и с тех пор наша семья живет тут. Камилла так никогда и не вышла замуж.

Теперь Калеб уже не выглядел таким веселым.

– Его же реабилитировали?

– Нет. Конечно, нет. Наша бабушка в молодости провела небольшое расследование и откопала старые судебные акты. Она обнаружила, что настоятельница монастыря, сестра Жанна дез Анж, сходила с ума по Урбену. Но он не обращал на нее внимания. Он любил Камиллу. Жанна обвинила его в том, что он совратил Камиллу при помощи черной магии, и подговорила других монахинь это подтвердить. Камиллу ни разу не допросили по этому делу. Ее семья не позволила. В ходе процесса был представлен документ, подписанный Урбеном и будто бы демонами. Судьи назвали его «договором с дьяволом». Отсюда он и получил свое прозвище. Бумага была составлена не на каком-то из известных языков, а исписана странными символами. Свои печати на нем оставили несколько демонов, и среди них Сатана собственной персоной. Урбен отрицал, что когда-либо видел тот документ. Судьи провели допрос с пристрастием, подвергли его пыткам водой. Но он так и не признался. Ришелье надеялся получить доказательства того, что Ложа связана с дьяволом, однако Урбен сохранял ей верность до самого конца. Ты, возможно, не в курсе, но кардинал был колдуном и членом Конгрегации.

– Думаешь, если бы Урбен сознался, то они бы его не казнили?

– Без понятия. Для него не существовало варианта предать Ложу. Так что он просто все отрицал. Он выбрал честь и отказался от любви.

Повисла тишина.

– Тебе кажется, он правильно поступил? – внимательно посмотрел на меня Калеб.

– Не знаю. Он сделал то, что считал своим долгом, и оставил Камиллу совсем одну. Ее и ее дочь. Он не мог знать, что с ними произойдет. Малышка родилась с магическими способностями и стала ведьмой, но могла и умереть.

– Жители Пемпона хорошо приняли Камиллу и ее ребенка? Или их третировали? Без мужчины рядом она была практически беззащитна.

– Ложа этого не допустила. Урбен пожертвовал собой ради нее. Люди в Броселианде всегда отличались особенным взглядом на вещи. Камилла была здесь в безопасности и решила остаться в Пемпоне. Позже ее дочь вышла замуж за колдуна. С того момента в нашей семье рождались только девочки.

– Не очень занимательная получилась история.

– Я тебя предупреждала, но не забывай про обвинения монахинь. Самую занимательную часть можешь приукрасить себе сам.

Калеб ухмыльнулся:

– Эзра выбрал бы тебя, если бы мог.

– Из тебя тоже не очень-то хороший лжец. История моего рода должна служить мне предостережением. Mémé всегда говорила: «Никогда не влюбляйся в мужчин из Ложи. Это приносит одни несчастья». Это, так сказать, девиз нашей семьи.

– Хотелось бы мне сказать, что, может, еще случится чудо. Но его не случится. И чем быстрее ты с этим смиришься, тем лучше.

– А ты умеешь меня подбадривать. Я тут так стараюсь не подавать виду, а потом объявляешься ты и говоришь что-то в таком духе. – На глаза навернулись слезы, но я их сдержала.

– Эй, – Калеб притянул меня к своей груди. – Это пройдет. Ты найдешь кого-нибудь намного круче, чем этот тупой великий магистр.

Против собственного желания я рассмеялась и прижалась к нему.

– Калеб, – раздался голос Эзры. – Чем ты занимаешься тут на улице с Вианной?

– А что? – Калеб притиснул меня еще ближе к себе. – Собираюсь испробовать на вкус эту маленькую ведьмочку. Ты же ее не хочешь.

Я высвободилась из его рук и украдкой вытерла лицо:

– Максимум, что ты испробуешь, – это виноград и пирожки, обжора.

Эзра подошел к нам, качая головой.

– Классно, что хоть кому-то за этими старыми стенами весело. Ты в порядке? – прямо спросил меня он. – Мы отыщем выход.

– Естественно, отыщем, а Вианна – крепкий орешек. – Калеб встал и отряхнул крошки со своей кожаной куртки. – Ты знал, что ее предком был сам дьявол?

– Урбен не дьявол, – раздосадованно возразил Эзра. – Ты должен поговорить с Аарвандом. Ему нужно присутствовать на встрече при дворе Регулюса. Возможно, ему удастся сгладить углы, если верховный король слетит с катушек. Эти пятеро членов Совета чересчур уверены в себе. Ему это не понравится. А их идея с женщинами даже не обсуждается. Мне вообще не стоило соглашаться на разговор.

Калеб вздохнул:

– Тогда я пошел. Где же те времена, когда я мог просто зависать в ручьях и дразнить нимф?

– Может, расскажешь мне, какая у тебя демоническая форма? – спросила я. – Думаю, сейчас мы уже достаточно близко друг друга знаем. Случайно не сатир?

Калеб скривился от отвращения.

– У сатиров, мой Мышонок, нет никаких манер. Так ты их сразу и узнаешь, даже в человеческом обличье. Запомни это. А я буду ждать твоей следующей идеи. Подумай хорошенько, это кое-что очень крутое.

Эзра раздраженно посмотрел на нас.

– Исчезни.

Калеб, дурачась, отвесил поклон:

– Уже исчез. И приглядывай вместо меня за Вианной. Она теперь бесценна.

Эзра зарычал, но Калеб не услышал, поскольку с кошачьей грацией уже удалялся из огорода.

Я моргнула.

– Это же не он был тогда ситри, нет?

– Лучше не говори ему, что ты решила, будто он превращается в кошку. Он сильно оскорбится.

– Ты знаешь, в кого он превращается?