Книга Лилия и Леопард, страница 70 – Сьюзен Виггз

Ранд обратился к Жану, их предводителю.

— Я никогда не прикажу тебе подняться с оружием на француза, но и ты не должен пытаться уничтожить меня или моих людей. Подойди сюда и поклянись в своей преданности.

Лианна покусывала губу и нервно теребила складки платья. Ее раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, она боялась, что Жан бросит вызов Ранду, а с другой стороны, ей не хотелось, чтобы он подчинился ему.

Жан приблизился к алтарю и почтительно сказал:

— Раз вы — супруг моей госпожи, я присягаю вам и вверяю себя и своих рыцарей в ваши руки, барон Энгуиранд.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. В толпе послышался ропот одобрения и облегчения.

«Как он мог? — возмущалась про себя Лианна. — Как посмел подчиниться англичанину, чужестранцу, который предоставит возможность королю Генриху во главе своей армии пересечь Сомму и двинуться на завоевание Франции?!»

Она украдкой посмотрела на мужа. Господи, как бы ей хотелось оставаться равнодушной к нему, но вместо этого Лианна, презирая себя, чувствовала, как гордость и любовь переполняют ее сердце.

Над башнями Буа-Лонга теперь развевался новый флаг, привезенный из Англии в качестве свадебного подарка. На его полотнище красовался леопард в окружении позолоченных лилий Франции.

После торжественной церемонии праздник продолжился с еще большим весельем, чем начинался. Казалось, люди, населяющие Буа-Лонг, были просто счастливы избавиться от лживого Гокура и его вечно пьяных разбойников.

Бонни нашла Лианну на лужайке на украшенном гирляндами цветов помосте.

— Клянусь благоразумием Святого Криспина, — воскликнула девушка. — Я думала, мы никогда не успокоим Маси.

— Она спит?

Бонни бойко закивала.

— Да, да, в комнате, которую они занимали с Жерве. Бе утихомирил настой матушки Брю-ло из белены и мака. Но теперь, когда положение Маси изменилось, я думаю, что ее нужно переселить на женскую половину замка.

— Оставь ее, — сказала Лианна. — Она очень тяжело переживает потерю Жерве.

— Пресвятая Дева Мария! — всплеснула руками Бонни. — Уж не хотите ли вы сказать, что тоже переживаете за него?

— Годами жизнь в замке шла гладко, как течение в Сомме. Но стоило появиться мужчине, как начались всевозможные неурядицы, — с горечью, как о чем-то неизбежном сказала Лианна.

— Я бы не сказала этого о вашем муже, — возразила Бонни, наблюдая за весельем вокруг. — Кажется, он все держит в своих руках.

Лианна бросила на девушку испепеляющий взгляд, затем недовольно посмотрела на праздно шатающуюся толпу и увидела Ранда, вышагивающего бок о бок с Шионгом. Мужчины почтительно снимали перед ним шляпы, женщины делали реверанс и перешептывались, прикрывая рот ладошками.

Бонни вздохнула.

— Какой красивый и, между прочим, добродетельный. Лучники подтвердили, что он не волочится за женщинами, не пьет сверх меры и понапрасну не ругается.

Джек Кейд, который шел позади Ранда, увидев Бонни, тут же опустился на одно колено и протянул к ней руки, словно предлагая свое сердце.

Возмущенная хихиканьем Бонни, Лианна спустилась с помоста и направилась к мужу. Ее сердце бешено колотилось, она отказывалась верить своим глазам: Шионг дружелюбно улыбался, разговаривая с Рандом.

— А это, — Ранд глазами указал на помост, — должно быть, Бонни. Джек сообщил мне о ней гораздо больше, чем мне следовало бы знать.

Шионг рассмеялся.

— Она очень задорная, жизнерадостная девушка. Правда, у нее есть странная привычка клясться несуществующими святыми.

— Мы все не без причуд, — встряла в разговор Лианна, сердито взглянув на Ранда. — Ты, например, похищаешь женщин, — она повернулась к Шионгу. — А ты слишком быстро раскрываешь объятия врагу.

Китаец спокойно посмотрел на нее карими глазами, потом вздохнул и взглянул на Ранда.

— Расскажи ей, — посоветовал тот. — Расскажи все, что поведал мне, и она поймет.

Шионг напрягся, щеки его потемнели.

— Есть ли в этом смысл? — спросил он. — Все произошло так давно.

Сгорая от любопытства и негодуя на то, что Шионг доверил свою тайну Ранду, а не ей, Ли-анна сказала:

— Я хочу знать, что ты скрывал от меня.

Оружейных дел мастер медленно повернулся к ней лицом. Он весь прямо-таки светился от гордости и был полон внутреннего достоинства, что придавало его чертам благородство. Странно, что она раньше не замечала в нем этого.

— Я говорил всем, что корабль, доставивший меня сюда, «Восточная Звезда», разбился о скалы. Но это не так. Судно, снаряженное пушками, которых раньше никогда еще не видел христианский мир, было захвачено в плен французами. Мне чудом удалось спастись.

— «Восточная Звезда» — военный корабль? — осторожно спросила Лианна.

Шионг кивнул. Теперь она поняла, почему он никогда не говорил об этом, поэтому задала следующий вопрос:

— А кому принадлежал корабль?

Китаец до шепота понизил голос.

— Генриху Болинброку, отцу Генриха V.

Лианну бросило в дрожь. Наконец все составляющие головоломки заняли свои места: действительно, Болинброк вернулся в Англию из изгнания и сверг с трона Ричарда II.

— О Господи, — выдохнула она. — Ты помогал узурпатору?!

Шионг судорожно сглотнул.

— У меня были для этого свои причины.

Пробормотав что-то насчет фейерверка, он поспешно удалился.

Лианна стояла совершенно ошеломленная, пытаясь разобраться в своих чувствах. Неужели опять предательство? Или она чего-то не понимает?

— Ты не теряешь зря времени, проникая во все уголки моего замка. — Лианна пронзила Ранда испепеляющим взглядом.

Он улыбнулся.

— Нашего замка.

Она чувствовала эту улыбку всем своим существом и ненавидела его за это.

— Я не хочу, чтобы ты находился рядом со мной.

— Но я уже здесь и собираюсь остаться навсегда.

Ранд посмотрел на танцующих и веселящихся людей. Волынка, дудочки и трехструнные скрипки выводили задорную мелодию, и танцоры без устали плясали вокруг майского дерева. На лугу дети катали обручи и играли в мяч, а взрослые беззаботно болтали друг с другом, потягивая сидр.

Очевидно, на лице Лианны отразилось недовольство всем происходящим, потому что Ранд взял ее за руку и ласково сказал:

— Пожалуйста, не считай их предателями. Просто они миролюбивые люди.

— Они — глупцы, обманутые твоей английской ложью, твоими английскими обещаниями.

— Им нет никакого дела до политики. Они хотят только мира и спокойствия, и их не интересует, кто даст им это.