Книга Дикарка для волка, страница 22 – Ляна Вечер

Господь бог, что я несу?

— Не надо, — тихим голосом произнёс оборотень, а у меня мурашки на загривке от его тембра. — Отдай Трикси, пусть сожжёт.

Оу… Нянька сказала: эта одежда — единственное, что вожак оставил в память о жене и тут — «пусть сожжёт». Сунув комок тряпья в шкаф, закрыла дверцу, а повернуться к оборотню не смогла.

— Как там Марк? — сердце забилось чаще.

— С ним всё будет хорошо. Акура превосходная шаманка.

Гора с плеч свалилась, честное слово. Я выдохнула. Наверное, рано. Ведь зачем-то вожак сюда пришёл? Я боялась, что он снова посадит меня в клетку. Трикси тоже не исключала такой вариант: мы даже договорились, как будем действовать в этом случае. Но не похоже, что Михей в ярости. Это странно и страшно…

За спиной загремели шаги — решительные и тяжёлые. Вздрогнула, когда меня окутало теплом волка. Он стоял сзади, близко, и фонил похотью. Зажмурившись, я постаралась не дышать… хоть несколько секунд. Запах у Михея такой… мужской, взрослый. Мне бы хватило объёма лёгких, но не хватило силы воли, и я вдохнула. Голова кругом от этого аромата, пульс за пределами человеческих возможностей. Собрав пальцы в кулак, стукнула по дверце шкафа. Безвольная дура, Рокси!

— Тебя это тоже бесит? — горячий шёпот вожака облизал мою шею.

— Что? — спросила, не слыша собственного голоса за грохотом сердца.

Тяжесть крепкого тела, припечатавшего меня к шкафу, прямо объяснила — «что». Дёргаться бесполезно — из этого плена не вырваться. Немного страшно, но… нереально хорошо. И тогда в лесу было хорошо. Захотелось повторить.

— Трахнуть тебя? — прохрипел, натягивая цепочку с амулетом на моей шее.

Ещё немного — и звенья расползутся, оставив меня без защиты перед сумасшедшим зверем. Я не успела забыть, как на оборотней действует запах овуляции. И, чёрт возьми, сама готова сорвать с себя эту шаманскую штуковину и не только её…

Агония здравого смысла закончилась его смертью — я потёрлась задницей о каменный член. Вожак отстранился и резко развернул меня лицом к себе. Огромный, высокий латинос... Жадный взгляд чёрных глаз и моё в них отражение. Губы пересохли — облизала. На тёмной радужке оборотня вспыхнули золотые искры, а у меня взвыл низ живота.

— Трахнуть? — прорычал.

— Не знаю…

— Таких сучек, как ты, — между моих ног вклинилось его бедро, — надо драть, — провёл большим пальцем по моим губам, натягивая струны возбуждения до предела. — Начну — не остановлюсь. Понимаешь?.. Ни хера ты не понимаешь, малолетка глупая... Течёшь ведь.

Гордость взвизгнула и сдохла. Мне было всё равно, что латинос сказал, как он меня назвал. Я хотела его, остальное не имело значения.

— Всё я понимаю, — вцепилась пальцами в его футболку. — Трахни!

Михей накинулся голодным зверем — жёстко толкнулся языком мне в рот, я смогла только замычать. Это не было похоже на первый поцелуй, который я себе представляла. Это было круче! Мне даже делать ничего не пришлось — вожак насиловал мой рот грубой, умелой лаской, а возбуждение эхом вспыхивало у меня между ног. Жарко, вдохнуть невозможно — где-то на грани выхода души из тела, но кайф невероятный!

— Есть здесь кто?! — голос Марка донёсся из коридора.

— С-сука, опять… — Михей оторвался от моих губ, в чёрных глазах засверкали молнии.

— Это… Марк? — я удивлённо посмотрела на вожака.

Тяжёлое дыхание у моего уха превратилось в злой рык, а через мгновение мимо лица пронёсся огромный кулак… Шкаф позади меня вздрогнул — грохот, хруст ломающегося дерева, мат Михея. Взвизгнула и зажмурилась.

— На меня посмотри, — сжал пальцами мой подбородок, и я послушно открыла глаза. — Из комнаты ни шага. Поняла?

Закивала, чувствуя, что не могу ни говорить, ни дышать. Михей вышел из спальни, а я осталась стоять и смотреть на дыру в дверце шкафа. Чёрт… Оборотень кулаком насквозь пробил толстую деревянную створку. Несчастная психика не смогла это переварить — меня разобрал смех. Реально ведь приготовилась расстаться с девственностью. В душной комнате, в какой-нибудь «догги-стайл» у шкафа, с бешеным латиносом, которого едва знала. Я этого хотела.

* * *

Член ломило, яйца гудели, а в башке чавкала каша из мыслей. Я вылетел в коридор и столкнулся лицом к лицу с младшим. Думал, он утром приползёт, а он ночью прискакал. Всё понимал — магии в него влили немало, но не до такой же степени… Грудь сдавило, и ярость растворилась в чувстве вины. Отметелил я его неслабо. Надо что-то сказать…

— Какого хрена? — выдал совсем не то, что собирался.

Брат посмотрел на дверь спальни дикарки, на меня и шумно забрал ноздрями воздух. Он отличный нюхач — ему хватит таланта, понять, чем мы с Роксаной занимались минуту назад. Я очень хотел, чтобы младший, наконец, уяснил — не для него она.

— Почему Роксана кричала? Что ты с ней сделал? — Марк сжал челюсти. — Если ты… — прорычал, но закончить фразу не решился.

Страшно! Не обделаться бы от вида грозного волчонка.

— Ты прекрасно знаешь, что я сделал, — намекнул на его нюх. — Не прикидывайся.

Брат стушевался. Он понял, о чём я, но не похоже, чтобы разбирал на молекулы аромат нашей с дикаркой страсти.

— Я зайду к ней, — попытался обойти меня, чтобы попасть к девчонке в комнату.

— Нет, — преградил ему путь. — Просил же не крутиться возле дикарки.

— Сегодня я поведу охоту. Хочу попрощаться с Рокси.

Чёрт, охота же! Совсем из головы вылетело. Марк выглядел бодро, но я сомневался, что он действительно в хорошей форме. Рисковать его здоровьем ещё раз я не собирался — и так уже натворил дел. Честно говоря, сам не в том состоянии, чтобы скакать по Левенросу за косулями. Но кого это волнует? Есть священный долг: вожак должен повести стаю — вожак поведёт.

— Иди к себе, отлёживайся, — я попросил, а не приказал.

— Я поведу охоту, — брат был настойчив как никогда. — Мне надо.

Это уже интересно. Раньше Марк не рвался вести волков за добычей, а тут едва кости на место встали — и сразу в лес?

— Зачем?

— Я так хочу. Я второй волк после вожака.

— Ни хрена ты вспомнил! Вовремя! — у меня снова сдавали нервы.

— Дай пройти, —  он попытался прорваться в спальню дикарки.

— Я сказал — нет! — сжал пальцы на плече брата.

— Ссышь, Миха? — у младшего в глазах вспыхнули огоньки азарта. — Правильно ссышь. Я ей нравлюсь.

— Меня это не волнует, — я изо всех сил сдерживался, чтобы опять не распустить клешни. — Мне нужно, чтобы дикарка занималась Лоу, а не по койкам прыгала.

Ещё одной попытки убить родного брата не будет никогда, но залезть ему в морду хотелось. Я не железный, а младший, не жалея, испытывал меня на прочность.