Книга В рабство – на экскурсию, страница 77 – Наталья Бессонова

Накормленная Прелестница-кошка лежала, удобно устроившись на спинке кресла, красиво распушив свой пышный хвост, и внимательно наблюдала за происходящим, переводя взгляд своих голубых глаз то на один, то на другой, то на третий персонаж развернувшегося перед ней действия.

Надежда отметила, что приготовленное Юрием мясо и соус к нему были очень недурны.

— Вкусно! — похвалила она.

— Если захотите, сударыня, это будет моим фирменным блюдом, — Юрию была приятна ее похвала.

— А моя мама тоже вкусно готовит, — отозвалась о Надиных кулинарных способностях Аленка.

— Да кто бы сомневался, ладно? Я уже имел честь попробовать кулинарные шедевры твоей мамы: вкуснейшую в мире солянку… а какой торт! Я его неделю ел. Растягивал удовольствие.

— Так у тебя торт закончился, поэтому и приехал? — насмешливо спросила Надя.

— Конечно! — подтвердил полковник. — Есть, правда, еще одна причина, — он подвинулся к Надежде и поцеловал ее в щеку.

— Юрий Петрович, ну что вы себе позволяете! При ребенке… — смутившись, шутливо оттолкнула она его.

— Мама, да что тут особенного? Мы же за Юрия Петровича замуж выходим, — Лапочка-дочка, похоже, была не только в курсе возможных предстоящих перемен, но и в полном восторге от них.

Надежда поперхнулась.

— Ой, — спохватилась девушка, догадавшись, что сказала лишнее, и виновато посмотрела на потенциального отчима.

— Вот это новость! Замуж, значит, выходим? Я еще ничего не решила, а уже все знают, — Надя бросила на Юрия укоризненный взгляд.

— А что такого? Я всего лишь честно признался ребенку в своих намерениях.

— Кстати, есть некоторые формальности, «не ликвидированные вовремя», — тихо, чтобы слышал только Юрий, напомнила Надежда.

— Нет больше никаких формальностей! — твердо заявил полковник.

— С кошкой тоже уже побеседовал? — смеясь, спросила Надежда.

— Да, — ответила за него Лапочка-дочка, — только она еще думает. Она у нас такая же ЗАДУМАТЕЛЬНАЯ, как ты! — Аленка училась на филологическом и любила придумывать новые словечки, которые в русском языке не употребляются. — Как задумается, так и не дождешься от нее никакого ответа. Зовешь ее, зовешь, а она даже внимания не обращает! Или посмотрит надменно и снова задумается!

— Все с вами ясно, — обреченно произнесла Надежда.

— Ну, мама, что ты! Пока знаем только мы. И это же хорошо! А то я университет окончу, выйду замуж, а ты одна останешься. А так я тебя передам в надежные руки!

— Сбыть с рук меня, значит, хочешь! За первого встречного готова мать замуж выдать, — Наде хотелось казаться строгой, но отчего-то у нее это сегодня плохо получалось.

— А мы с ребенком уже беседовали по поводу вашего переезда в Москву, — вдруг сообщил Юрий. — Ребенок не возражает!

— Да, мама, это было бы здорово! — вставила Лапочка-дочка.

— Ну, вот и прекрасно, только маму уговорить осталось! — улыбнулся полковник.

— А она у нас НЕУГОВОРИТЕЛЬНАЯ! — вставила слово девушка.

— А это мы БУДЕМ ПОСМОТРЕТЬ! — в тон Аленке ответил Юрий, и они заговорщически засмеялись.

— Но это ведь не тема для обсуждения… с ребенком, — попробовала возразить Надежда.

— Ну почему, мама? Я тоже член семьи и имею право голоса!

— А у меня есть права в этом обществе? Дайте мне поесть спокойно! И подумать. Да и… что за разговоры преждевременные! — Надя пыталась сделать вид, что она рассержена, но ей никто не поверил.

— Мама, ты видишь, мне пяти капель на все тосты хватило!

— И это правильно! — похвалила строгая мамаша. — В вине главное — букет, а не количество выпитого!

Она испытывала некоторую неловкость оттого, что Лапочка-дочка была в курсе ее романа с Юрием.

Дружно убрали со стола. Надежда подумала, что посторонний наблюдатель сейчас принял бы их троих, а если считать Прелестницу-кошку — четверых, за крепкую, дружную семью. И эта мысль ей очень понравилась.

— Ну, вы тут разговаривайте, а я иду к себе — погрызу немножко гранит науки на десерт и спать. У меня послезавтра экзамен! Спокойной ночи, — пожелала Аленка, когда стрелки часов приближались к двенадцати, и удалилась в свои покои.

Надя домыла посуду, вернулась в зал. Юрий поднялся с дивана, обнял, прикоснулся губами к ее щеке.

— Я так соскучился! Моя миленькая. Не могу без тебя, — прошептал он, прижимая любимую к себе.

— Я тоже, — она совсем не хотела этого говорить, но как-то само собой получилось.

Он подхватил Надежду на руки, окончательно прогоняя ее тоску-печаль. Все обиды и сомнения последних дней показались ей пустыми и бессмысленными. Его взгляд, его объятия, его голос — как воздух, без которого ей невозможно дышать. Она обнимала его, не стесняясь своих чувств.

По бетонному балконному ограждению застучали крупные капли, из открытой створки донесся свежий аромат летнего дождя. Прелестница-кошка осторожно подошла и высунула свою любопытную мордашку на улицу. Но, как истинный представитель породы кошачьих, сырости она органически не выносила, поэтому, понаблюдав какое-то время за капризами природы, брезгливо поморщилась, отряхнулась и, вернувшись в комнату, грациозно развалилась в кресле.

— Что ты со мной сделала! Я же ни о чем, кроме тебя, думать не могу! Даже работать не получается! — Юрий слегка отстранил Надежду от себя и посмотрел в ее глаза. — Околдовала ты меня, что ли? Околдовала и сбежала! Хороша!

— Не занимаюсь я колдовством! — засмеялась она. — Это же скрытое насилие и обращение к темным силам. Если ты чего-то не можешь объяснить, значит, это колдовство?

— А я, между прочим, развод оформил. Свидетельство показать?

— Как быстро!

— Немножко использовал служебное положение. Ладно?

— Зачем показывать, я верю.

— Ты думала, что я тебя вот так просто отпущу? Отпущу Солнышко свое ласковое? Думала, поверю, что ты меня больше видеть не хочешь?

— Я не думала, — ответила Надя тихо. — Юра, а ты меня, наверное, все-таки любишь! — вдруг сказала она, как будто сделав открытие.

— Да неужели? — воскликнул он. — И как же ты догадалась-то?

— А я очень ДОГАДАТЕЛЬНАЯ, — улыбаясь, сообщила она и подумала, что привычка Лапочки-дочки придумывать словечки, наверно, заразная.

— Я заметил!.. Знаешь, Наденька, вот ты… восхищаешь меня… во всех отношениях, но…

— Во всех? — спросила она с лукавой улыбкой.

— Во всех, — ответил он шепотом, касаясь губами ее уха.

— Но иногда ты меня… просто… озадачиваешь, — неожиданно заявил он.

— Чем это? — удивилась она.