Книга Хозяйка приюта магических существ, страница 84 – Лира Алая

— Конечно, есть, — ответил тот гордо.

— И какие? — мы с Хэем тут же насторожились.

— Не скажу. Пусть дракон ей накостыляет как следует. Заслужила, — мстительно сказал Арч, продолжая с азартом смотреть на детскую драку.

Или не совсем детскую? Шум стоял знатный: детки продолжали кататься по полу и ломать собой все, что попадалось им на пути. Так, это никуда не годится.

— Дракон! Прекращай, — грозно сказала я.

Клубок неожиданно замер, после чего я услышала невнятную речь дракончика:

— Не буфуфу нифафо.

Ну, разумеется, когда у тебя во рту единорожий хвост, который, судя по движениям, искренне и со всем усердием пытаешься выдрать, то говорить внятно не получится. Да еще и единоржка по мордашке дракона стукала копытом с поразительным усердием и увлеченностью.

— Иди. Ко мне. На ручки. Немедленно! — сказала я, начиная терять терпение. — Или больше я тебе на них сидеть не позволю.

Это сработало. Я не знаю почему, но моя угроза действительно сработала. Дракончик отпустил прилично помятую, покусанную и поцарапанную единорожку и подлетел ко мне, устраиваясь на моих руках. Ну, выглядел он куда здоровее единорожки, хотя, кажется, щека чуть-чуть опухла. И на лбу шишка. И крыло поцарапано, видимо, рогом — у единорогов в нем скапливалась вся магия.

Единорожке досталось куда больше, но, как я могла судить, все ранки были поверхностными. И доставят ей проблем не больше, чем человеку мелкие царапины. Все в комнате выдохнули с облегчением: разняли как раз вовремя, иначе бы не обошлось без серьезных повреждений.

У единоржки засветился рог, а царапины, которые были на ней стали постепенно затягиваться. Она с гордым и надменным видом окинула нашу компанию, но что-то сказать ей не дал Вайт:

Он потрусил в ее сторону, а изо рта у него потекла слюна.

— А что это у тебя так слюни капают? Эй-эй, ты чего на меня так смотришь? — настороженно спросила Сивиль, отступая от дружелюбно скалящегося волчонка.

— Еще никогда не пробовал мясо единорога на вкус, — радостно заявил Вайт.

— Вайт, сколько раз я тебе говорила, что нельзя есть или грызть разумных существ? — вздохнула я, собираясь подхватить и волчонка. Мои руки сегодня определенно отвалятся — один дракончик чего стоил.

— Она как тебя назвала? И это при том, что впервые видела! — обиженно сказал Вайт, а я впервые отметила, что лунный волчонок — это вовсе не милый и послушный щенок, а вполне себе хищник. — Какая она разумная? Никакая! Такую и сожрать не жалко.

— Не подходи! — сказала Сивиль, отскочив поближе к тигру. — Мерзость какая.

— Да! Ты ужасная мерзость! Как ты посмела так назвать моего человека? Она лучшая, лучшая! — яростно сказал дракончик, едва не вырвавшись с моих рук. Пришлось применить сдерживающую магию — не хватало еще, чтобы дети снова устроили драку и доломали остатки мебели. — А ты… Ты… Да я никогда с тобой ничем не поделюсь. Никаких ручек моего человека. Вообще не смотри на нее, иначе я в тебя плюну! И мне будет безразлично, что мой человек запрещает мне плевать!

— Зря не плюнул, — лениво заметил Арч. — Вайт больше любит жареное мясо, чем сырое.

— Вы! Вы ужасные, — возмутилась Сивиль. — Никакого воспитания!

— Сивиль, — рыкнул на нее тигр. — Прекрати немедленно, мы в гостях! Тебя Трисси разве этому учила?! Этот человек помог ей, ты должна ее уважать!

Глаза Сивиль тут же начали наполняться слезами — Рэцу явно не стоило напоминать ей о погибшей матери.

— Помог? Моя мать умерла! Какая от нее помощь, какая польза?! Она ничтожная, — зло сказала единорожка.

Вайт не успел ее покусать только по одной причине: Хэй, наконец, отмер и вовремя среагировал, подхватывая волчонка на руки. А я поняла, в чем проблема: Сивиль винила меня в смерти ее матери. Что же, тут я мало что могла сделать. Я была ни при чем, но в то же время в глазах единорожки являлась единственным объектом, на который можно было выплеснуть даже не ненависть, а боль, досаду и отчаяние.

Я ей сочувствовала, но становиться козлом отпущения не собиралась. Да и своими словами она легко зацепила и дракона, который смотрел на единорожку весьма недоброжелательно, и добродушного Вайта, который продолжал скалиться и рычать, и даже флегматичного Арча. Я хотела помочь Сивиль справиться с ее болью, но не за счет себя или своих подопечных. Но пока нужно было, чтобы ее кто-то успокоил. Кто-то, кому она доверяла, например, Рэцу.

— Так, всем успокоиться, — строго сказала я. — Прекращаем драки. Берите пример с Арча — он сидит себе тихо и ни на кого не набрасывается.

— Да я очередь свою жду, младшим надо уступать, — ответил Арч, демонстративно поднимая лапку и выпуская когти. — Вот ее сейчас потреплют, а потом уж и я с удовольствием оставлю парочку царапин на ее наглой морде.

— Рэцу, забери, пожалуйста, Сивиль, я приду и поговорю с вами наедине, — сказала я.

Я не могла ругать своих подопечных. Да, они подрались, но у них была веская причина, да и всерьёз дракончик не атаковал Сивиль, иначе та была бы… Не такой целой и невредимой. Детская драка, где каждый выплеснул свои эмоции, не была проблемой. Проблемой было то, что предшествовало этой драке. И сказать детям, что они поступили неправильно, равносильно тому, что обесценить их желание защитить меня.

Я не могла объяснить своим подопечным при Сивиль, почему к той нужно было быть хоть немного снисходительнее.

Я не могла поговорить с Сивиль сейчас, когда она была решительно настроена против меня и в присутствии тех, с кем она умудрилась поругаться.

Поэтому разделить их и поговорить по отдельности — единственный способ добиться мира и спокойствия в этом доме.

Когда Рэцу вместе единорожкой покинули гостиную, я попыталась пересадить дракона со своих рук на стол, но вышло у меня не очень — уж слишком крепко он в меня вцепился.

— Что такое? — спросила я. — Посиди пока на столе.

— Не буду, — буркнул дракончик. — Не хочу.

— Моим рукам ничто не угрожает, — почти серьезно сказала я. — Видишь, Сивиль меня недолюбливает, не доверяет, поэтому претендовать точно не будет.

— Угу, знаю я таких. Делают вид, что им неинтересно, а стоит отвернуться, отпустить драгоценные ручки — как тут же набросятся! Посмотрят, увидят, что на твоих ручках хорошо, а потом и слезать не захотят.

Рядом послышался приглушенный смех Хэя, за что мужчина получил от меня убийственный взгляд. У меня тут детская трагедия, а ему смешно.

— Лисса, я приду попозже, думаю, вам стоит поговорить наедине. И Элис скажу, чтобы пока не заходила, — сказал мне Хэй, правильно интерпретировав мой посыл, и покинул учебную комнату.

И я решила не оттягивать разговор с детьми:

— Вы знаете, почему Сивиль себя так повела?