Книга Голос сердца, страница 81 – Сьюзен Виггз

— Как я справляюсь? — спросила она подругу. — Поступаю ли так, как ты хотела бы?

Ответом ей была тишина. Примерно в пятидесяти ярдах позади Лили находился кемпинг «Смотри на жизнь легче»; там в палатках и автофургонах жили туристы.

Засунув руки в задние карманы джинсов, она откинула назад волосы. Несмотря на позднее время, Лили не чувствовала себя усталой, скорее, наоборот, была на взводе. Незнакомые чувства будоражили ее.

Кто-то направил на нее луч фонаря. Обернувшись, она прикрыла глаза рукой.

— Кто здесь? — спросила Лили, внезапно поняв, что стоит на самом краю обрыва.

— Это я. — Из темноты до нее донесся успокаивающий голос Шона.

Ее волнение усилилось.

— Как ты нашел меня?

— По твоей куртке с «Чудо-хлебом». Буквы на спине люминесцентные.

— Не может быть! — Лили сняла куртку и осмотрела сзади шелковую куртку, похожую на те, что носят бейсболисты, с фирменными разноцветными знаками. Ее предоставил спонсор Шона. Действительно, фамилия «Магуайер» светилась и мерцала, когда на буквы падал свет от луны.

— Куртки, кепки, зонты, пончо, футболки, сумки — они предусмотрели все. И «Чудо-хлеб» в таких количествах, что можно накормить армию.

Лили поежилась.

— Не напоминай мне об этом!

— Да ладно, большинство из нас выросли на этом. Помнишь рекламу «станешь в восемь раз сильней»?

Знал бы Шон, как хорошо она помнила эту рекламу! Помнила потому, что в детстве телевизор составлял смысл ее жизни. Благодаря ему Лили ненадолго забывала о семейных проблемах, не видела осуждающего взгляда матери. Это было ее сверкающее, искусственное окно в вымышленный мир Бредисов, Уолтонсов, Джефферсонов. Даже словесные баталии в семье Банкеров казались милыми и естественными. Двадцать пять минут препирательства — и любая проблема была решена.

— По-моему, я не ела белой муки и рафинированного сахара с тех пор, как выехала из общежития своего колледжа, — проговорила Лили.

— Может, этим летом ты наплюешь на эти предосторожности? Может, в этом путешествии ты будешь счастливее, чем была бы в Италии?

Шон ласково подшучивал над ней, и Лили радовало, что темнота скрывает ее смущение.

— Ты покраснела, да?

— Извини?

Он взял у Лили куртку, накинул ей на плечи и обнял ее. Его объятие было невероятно нежным, сквозь шелковистую ткань она ощущала тепло его рук.

— Я знаю, что ты покраснела, — тихо сказал он.

— Откуда тебе знать?

— Я чувствую это.

Лили изо всех сил старалась устоять.

— Мы не должны делать этого. Мы не можем вот так, неожиданно...

— Ничего неожиданного. Все давно к этому шло. — Шон повернул Лили лицом к себе. — Скажи, что это не так.

— Ты спятил.

— Да. — Шон слегка склонил голову вбок. — Это так. — Как будто случайно, его губы коснулись ее губ.

И тут Лили поняла, что больше не может сдерживаться, притянула Шона к себе, обняла за шею и всем телом прижалась к нему. Как восхитительно ощущать его губы, крепкое и надежное тело! Глубокий поцелуй заставил ее забыть все доводы рассудка. Чувство одиночества исчезло. Лили тянулась к нему, поднявшись на цыпочки; ее ноги дрожали. Руки Шона скользнули к бедрам Лили, он прижимал ее к себе все теснее. Она не думала ни о чем. Не могла думать. Теплые, податливые губы Шона заставили ее забыть обо всем. Это было так странно, чудесно и невозможно, что Лили воспарила так высоко, как никогда раньше.

Поцелуй закончился, и Лили вернулась на землю. Голова у нее кружилась. В ночном небе звезды вертелись, как стекляшки в калейдоскопе.

— Черт побери! — Лили задохнулась от волнения, словно школьница.

— «Черт побери» — это точно. — Шон не был взволнован, не задыхался, однако снова потянулся к ней. — Вот уж, мисс Лили, чего я никак не ожидал.

— Не ожидал чего?

— Того, что ты способна на такой поцелуй.

Она отпрянула от него.

— Не знаю, о чем я думала.

— Зато я совершенно точно знаю, о чем думал я.

Господи, этот голос! Даже в темноте, когда Шон был всего лишь тенью, его голос отдавался в ней, как звук струны совершенного инструмента, а его нежные, призывные вибрации достигали самых потаенных уголков ее души.

Лили сделала еще шаг назад.

— Это совсем не похоже на меня. Я не знаю, почему... наверное, это все луна. Я слышала, что в условиях дикой природы она оказывает на людей примерно такое действие.

— Лили.

— Что?

— Здесь вовсе не дикая природа. Это кемпинг. — Шон приблизился к ней; она снова отступила.

— Для меня это дикая природа, — сказала Лили. — Путешествуя, я останавливаюсь в отелях с бассейнами и прачечными.

— Ах да, путешествуешь первым классом. Но, Лили...

— Что? — Она стиснула кулаки, чтобы снова не обнять его.

— Мне нужно сказать тебе кое-что.

— Что? — Покачнувшись, Лили подавила стон и отклонилась от Шона. Ей было необходимо выйти из поля его притяжения. Он, как магнит, неудержимо притягивал ее, и Лили чувствовала себя кусочком металла.

— Если ты будешь и дальше двигаться в этом направлении, то рухнешь вниз с обрыва.

— Что? Я не...

Лили услышала свист воздуха в ушах, когда Шон выбросил вперед руки, схватил ее и быстро прижал к себе. Она снова была в его объятиях, опять прижималась к его гибкому, крепкому телу. Осторожно повернув ее, Шон направил луч фонарика на землю. В его свете Лили увидела край скалы.

— Поняла, что я имел в виду? — спросил он. — Можешь считать меня самонадеянным, но я не думаю, что ты хотела избавиться от меня.

Лили надела куртку.

— Я веду себя как сумасшедшая.

Шон усмехнулся.

— Да? Возможно, мы оба спятили. Но ты мне нравишься такой. Хочешь побыть со мной?

— В последний раз я слышала, как ты произносил эти слова на свадьбе Кристел. Тогда ты был полным придурком.

— А ты сказала «да»?

— Ты не мне это сказал.

— Да что ты? Тогда я правда был придурком. Я говорю это сейчас. Давай, Лили. Это всего лишь поцелуй.

— Отлично. Всего лишь поцелуй. Я все поняла. — Слезы навернулись у нее на глаза. Как унизительно! Боже! Что если Шон почувствует, что она плачет? Ведь он почувствовал, когда она покраснела. Повернувшись, Лили пошла прочь от обрыва.