Книга Истинная поневоле, страница 59 – Марина Эльденберт

— Например?

— Кампалу. Что ты о нем знаешь?

Экрот занимает место рядом и называет адрес вервольфу за рулем. Хантер его уже видел — персональный телохранитель Чарли.

— Вообще-то более скрытного персонажа я не встречал еще ни разу в жизни. Кампала никогда не снимает маску. Ходят слухи, что он уродлив, но я бы не особо им доверял. Плюс синтезированный голос, искусственный запах. Скорее, он стережет свою личность, как цепной пес монетный двор.

— Он вервольф?

— Насколько мне известно — да. Но никто этого не знает наверняка. Он ни разу не выходил на ринг, не присутствовал в качестве зрителя. По крайней мере, в своей маске.

— То есть он может быть кем угодно.

— Да. Твоя очередь. Расскажи, кто помог Чарли улизнуть из твоей суперзащищенной деревеньки.

— Я уже говорил, что одна из волчиц.

— И ты, конечно же, спросил ее, почему?

— Нет. Она не вернулась в поселение.

Хантер присвистывает.

— Тогда клятва альфы должна приносить ей как минимум неудобства.

— Если Шарлин сама попросила ее, то нет. Но если все было иначе…

Доминик не заканчивает мысль, но она и так очевидна. Если волчица что-то сделала с женщиной альфы, ей не позавидуешь. Клятву альфе дают не просто так: за ее нарушение расплачиваются не просто изгнанием. Вполне ощутимой болью.

— Кто она?

— Мать бывшего мужа Шарлин.

— Стоп! Того, кого изгнали из твоей стаи? Который погиб в автокатастрофе? И ты пришел ко мне?! Может, его мамаша решила отомстить?

— Как ты правильно заметил, она все еще член моей стаи, поэтому не могла причинить вред Шарлин. По крайней мере, своими руками.

— Хорошо. Начнем с Кампалы, а там посмотрим. Мое чутье должно привести меня к ней.

— Если приведет, — прищуривается Доминик. — Иначе я аннулирую наш договор.

— Не волнуйся, — холодно отвечает Хантер. — Своего шанса я не упущу. Ты проиграешь, и тогда я верну себе то, что принадлежит мне по праву рождения. Место альфы.

Где-то в другой части города

В комнате не было часов, поэтому я понятия не имела, сколько прошло времени с тех пор, как ушел Кампала. Мысленно я отныне называла его именно так, потому что мой Дэнвер, Дэнвер, которого я знала, погиб в той страшной автокатастрофе. Даже после его измен, после тех слов, что мы наговорили друг другу, я вспоминала яркие моменты нашей семейной жизни с теплом.

Но того Дэна больше не было.

Его занял монстр, желающий уничтожить меня и мужчину, которого я люблю, а потом превратить нашего ребенка в машину для убийств и пожизненного раба на волчьем ринге. Почему-то мне казалось, что я правильно разгадала план Кампалы.

Никогда!

Одна лишь мысль об этом не позволяла мне скатиться в истерику. Я не отдам ему своего мальчика. Мы обязательно сбежим. Я что-нибудь придумаю с этой цепью и камерами, и мы сбежим. Я обещала это своему волчонку и всем сердцем надеялась на то, что Доминик обо всем догадается и не попадет в ловушку. В капкан.

Но чтобы разобраться со всем, что меня удерживало, нужен был собственный план. Знать бы, где я, и что меня ждет за дверью! Где все эти скрытые камеры, и существуют ли они в принципе.

Поэтому идея с туалетом была не такой уж плохой. Другое дело, что снова видеть Дэнвера мне не хотелось. Впрочем, Анну, которая появилась вместо него спустя полчаса, мне хотелось видеть еще меньше.

— Дэнвер сказал, что ты хочешь прогуляться в туалет.

— И выбрал тебя в провожатые.

— Никому другому он просто тебя не доверит.

— А тебе он доверяет?

— Конечно, — расправляет спину Анна. — Я же его мать.

— Не поспоришь. Правда, не сказать, что хорошая. Учитывая, что ты бросила его на долгие годы.

По лицу Анны пробегает тень, она крепко сжимает губы, прежде чем выдавить из себя:

— Ты хочешь в туалет, или мне уйти?

— Хочу, — поспешно говорю я. — Видимо, мой организм старается вывести ту дрянь, что ты мне вколола.

Она ничего не отвечает, подходит ближе и проводит по кандалам электронным ключом. Кандалы размыкаются, и становится как-то легче дышать.

— Не пытайся убежать. Я тебя сильнее, а в коридоре стоит охрана.

— Мне это не нужно, — блефую я. — Доминик скоро придет и спасет меня.

— Я бы на это не надеялась. С наибольшей вероятностью он решит, что ты ушла от него сама.

— Это еще почему?

— Потому что между вами не все гладко.

Я скептически приподнимаю бровь, но Анна продолжает:

— И потому что я оставила сообщение, где объяснила, что помогаю тебе сбежать.

Вот сучка! Во всех смыслах.

Я сжимаю и разжимаю кулаки. Хочется наброситься на нее, но я понимаю, что Анна права — она сильнее меня. К тому же, после такого мне принесут горшок, но из комнаты не выпустят. Поэтому вдох-выдох и, глядя ей в глаза, говорю:

— Это неважно. Доминик все равно отыщет меня.

Бесы! Всегда считала это самой раздражающей его чертой, а сейчас остается только порадоваться этому факту. Да, сегодня он предлагал мне уйти, но уверена, что это был риторический вопрос. Я слишком хорошо его знаю!

Наверное.

Нет, сейчас точно не время сомневаться в наших отношениях!

— Мы идем? — спрашиваю я, натянув кроссовки.

Анна кивает, но выглядит недовольной. Вообще-то у нее такое лицо, будто у нее болит зуб.

Мы выходим из комнаты в еще одну, больше похожую на гостиную, с настоящим камином, длинными диванами в центре и с письменным столом возле окна. Шторы не задернуты, но за окном ночь и ничего не разобрать. Здесь такой же бардак, как в спальне. А еще высокие потолки с металлическими балками, какие бывают на складах. Ультрасовременная декорация квартиры или переделанные подсобные помещения?

Я рассчитывала, что нам хотя бы нужно выйти в коридор, но за дверью, к которой меня подвела Анна, оказалась вполне обычная ванная комната: с туалетом, душевой и раковиной. Затолкав собственное разочарование куда подальше, я решила, что еще не все потеряно.

— Оставишь меня одну? — интересуюсь я.

— Сын попросил, чтобы я за тобой присмотрела.

— Будешь смотреть, как я сижу на унитазе?

Анна снова морщится, но кивает. Упрямая стерва! Ради тебя я готова даже душ принять. Тем более что на полке под раковиной ровными стопками сложены чистые полотенца. Но потом я вспоминаю о замашках Кампалы-вуайериста и передумываю.

У Анны хватает такта отвернуться, а может, она просто ханжа. Радует, что голова перестала кружиться, и силы понемногу ко мне возвращаются. Но я все равно делаю все медленно. Хожу в туалет, затем тщательно мою руки и долго-долго умываюсь.