Книга Три метра над небом, страница 65 – Федерико Моччиа

Стэп поднимает лицо навстречу брату, качает головой, пытаясь улыбнуться:

— Нет, правда, вкусно, честное слово.

— Может, расскажешь мне?

— Да нет. Там все плохо.

— Хуже, чем у меня?

Стэп кивает. Они улыбаются друг другу. Смотрят друг на друга как братья, в прямом смысле слова, впервые за долгое-долгое время. Неожиданно в дверь звонят. Длинная решительная трель прорезает воздух, неся с собой радость и надежду. Стэп мчится к двери открыть.

— Привет, Стэп.

— О, Паллина, привет, — пытается он скрыть свое разочарование. — Заходи, посиди с нами.

— Нет, спасибо, я забежала тебя поздравить. Вот, это тебе, — она протягивает ему пакетик.

— Можно, я прямо сейчас открою?

Паллина кивает. Стэп крутит его в руках, ища, где открыть, быстро разворачивает. В деревянной рамке — самый чудесный подарок, о котором он мог мечтать. Он и Полло на мотоцикле в обнимку, короткие волосы, задранные ноги, смех по ветру. Внутри что-то сжалось.

— Как красиво… Спасибо тебе.

— Господи, как же мне плохо без него.

— Мне тоже.

Только тут он замечает, во что одета Паллина. Сколько раз он видел эту джинсовку на мотоцикле позади, сколько раз хлопал по плечу — дружески, сильно, радостно.

— Стэп… можно тебя попросить?

— Конечно, что ты хочешь?

— Обними меня.

Стэп робко подходит и прижимает ее к себе. Думает о том, как она любила его друга.

— Обними меня покрепче… еще крепче… Как он. Он всегда говорил — так ты не сбежишь, останешься со мной навсегда, — Паллина прижимается щекой к его плечу. — А его больше нет… — плачет она. — Я вечно буду его помнить. Он обожал тебя. Говорил, что только ты его понимаешь, что вы так похожи…

Стэп смотрит вдаль. Дверь расплывается. Он обнимает Паллину крепче, еще крепче.

— Это неправда. Он был лучше меня.

— Да… — она улыбается, шмыгая носом. Отходит от Стэпа. — Ну все, пора домой.

— Может, тебя проводить?

— Нет, не надо. Меня ждет Дема внизу.

— Передавай ему привет.

— С Рождеством тебя.

— И тебя с Рождеством.

Он смотрит, как Паллина входит в лифт. Она улыбается ему на прощанье, закрывает дверь и жмет на кнопку. Пока лифт едет, вынимает из кармана куртки пачку Camel light. Закуривает последнюю сигарету, ту саму, перевернутую «на счастье». Но выкуривает ее печально и безнадежно. Ее единственное желание, увы, невыполнимо.

Стэп уходит к себе в комнату и ставит фотографию на тумбочку, потом возвращается за стол. Рядом с его тарелкой лежит пакет.

— А это еще что такое?

— Твой подарок, — улыбается Паоло. — Разве ты не знаешь, что на Рождество обычно дарят подарки?

Стэп открывает пакет. Паоло весело смотрит на него.

— Я видел, что ты сжег все комиксы, и решил, что теперь тебе совсем нечего почитать…

Стэп разворачивает подарок. Ему смешно.

«Текс — мое имя».

Этот комикс он терпеть не может.

— Если не нравится, можно поменять.

— Да нет, Паоло, что ты. Мне правда нравится. Погоди-ка, у меня тоже есть для тебя подарок.

Он уходит и возвращается с футляром в руках. Купил, пока сидел у дома Баби. Прежде чем ее увидел. Нет, лучше об этом не думать.

— Держи.

Паоло открывает подарок. Это темные очки Ray-Ban Predator.

— Такие же, как у меня. Они очень прочные, не разобьются. Даже если их с тебя сбить, — улыбается Стэп. — Да, кстати, обменять их нельзя.

Паоло надевает очки:

— Мне идет?

— Еще как! Ты выглядишь как гангстер, прямо даже страшно.

И тут ему приходит в голову мысль — простая, красивая, забавная.

— Слушай, Паоло. У меня есть идея. Только не отказывайся. Ну, согласись один разок, ради Рождества.

Холодный ветер треплет волосы.

— Стэп, помедленнее!

— И так восемьдесят.

— В городе нельзя ездить быстрее пятидесяти.

— Да брось ты, я же знаю, тебе нравится.

Стэп наддает газу. Паоло сильнее обхватывает его. Мотоцикл быстро и тихо несется по улицам, пересекает перекрестки, проезжает на желтый. На мотоцикле — два брата в обнимку. У Паоло галстук выбился из-под пиджака и весело развевается в темноте. Сам Паоло, скрывшись за новенькими темными очками, зорко следит: не встретится ли опасность? Стэп ведет спокойно. Ветер обдувает очки. Некоторые машины поспешно перестраиваются во второй ряд перед церковью. Уверовали под Рождество. Молитвы со вкусом рождественского кекса. На секунду и ему приходит мысль пойти, помолиться, попросить о чем-нибудь.

Но потом он спрашивает себя: «Разве Богу есть дело до такого, как я? Нет, конечно. Богу хорошо. У Него есть звезды». Он смотрит вверх, в небо. На небе высыпали тысячи сверкающих звезд. Одна из них, синяя, показалась ему невероятно далекой, недосягаемой. Он снова давит на газ, ветер бьет в лицо, из глаз текут слезы, и не от одного только холода. Сзади Паоло прижался еще теснее.

— Стэп, не гони так! Мне страшно!

«И мне страшно. Я боюсь грядущих дней, боюсь, что не смогу их пережить, боюсь того, чего лишился, того, что отдал в жертву ветру». Он отпускает газ. Сбавляет скорость. Ему вдруг мерещится смех Полло. Громкий, веселый. Его лицо, голос друга:

— Ну что, Стэп, оторвемся?

Выпить пива, броситься в ночь, веселые, неразлучные, жаждущие жизни, жаждущие подраться, одна сигарета на двоих, одни мечты. Стэп снова газует. Неожиданно, рывком. Паоло орет, мотоцикл встает на дыбы. Стэп мчится все быстрее, задрав переднее колесо, как в добрые старые времена, улыбаясь букету на обочине.

А где-то далеко-далеко, на диване, в красивом доме, ласкаются два обнаженных тела.

— Ты такая красивая…

Она застенчиво улыбается, все еще немножко отчужденная.

— Что это у тебя?

Легкое замешательство.

— Просто татушка.

— Это ведь орел?

— Да. — И горькая ложь. — Мы с подружкой сделали вместе.

Петух не пропел. Но печаль зашевелилась в сердце.

— Что ты плачешь?

— Не знаю…