Онлайн книга «Исповедь блудницы»
|
Это грех! Нельзя позволять мужчине прикасаться к себе. – Адам… нельзя… пусти меня, пожалуйста. – Адель, я не встречал девушку красивее тебя, такую чистую. Позволь мне увидеться с тобой, прошу. Обещаю, я не позволю себе лишнего, как бы мне ни хотелось. – Мой отец… он не позволит. – Адель, ты совершеннолетняя, вправе сама выбирать, с кем видеться, без разрешения твоего папы. Он всё ближе. Нет, нет! Мои глаза бегают, ищут отца, лишь бы он не увидел. Если это случится, мне не жить! – Я благодарен ему, что он сохранил такой чудесный цветок, но пора отпустить тебя во взрослую жизнь, – его руки крепче прижимают меня к себе, уперлась ладошками ему в грудь. – Адам, не нужно, – я знаю, что он хочет сделать. Как-то тайком от отца смотрела запрещённый фильм, где парень поцеловал девушку. А потом всю ночь молилась, просила прощения за свои грешные мысли, потому что мне хотелось бы того же. – Адам, это грех! Отпусти меня. Если отец увидит… – не успела договорить, его губы коснулись моих, слюнявый язык проник в рот, который я открыла от неожиданности. Всегда так, мечтаешь о чём-то, хочешь этого до безумия, а когда получаешь, наступает разочарование. Как сейчас, в моём воображении поцелуй должен быть более волшебным, что ли. Всё потому, что он мне не муж. – Ах ты, маленькая дрянь! – услышала голос отца, оттолкнула Адама. – Грешница! Да, как ты посмела подпустить этого похотливого самца, – отец дернул меня за руку. – Папа… – Молчи, блудница! Ты замарала себя, – он потащил меня в дом. – Мистер Мур, – послышалось нам вдогонку. Отец повернулся, выпустил мою руку, что сейчас жутко болела от его хватки. Адам, глупец, улыбался и протягивал руку. – Я Адам, мистер, – отец с презрением посмотрел на неё, пауза затягивалась, отец никогда не пожмет ему руку. Адам понял, смущенно убрал её в карман. – Не ругайте Адель, пожалуйста, это моя вина, – я за спиной отца махала руками, показывала, чтобы он молчал, уходил. Этот глупец продолжал топить нас обоих. – Я хотел бы пригласить Адель пообедать, с вашего разрешения. – Она всё равно получит свое! – руки похолодели, я знаю, что ждет меня дома, по спине, как змея, пополз страх. Она с тобой не пойдёт! Она и так слишком много тебе позволила. – Но она совершеннолетняя! Мы живем в самой демократичной стране. Вы не имеете права запрещать ей видеться с людьми. В следующую секунду ахнула, прижимая ладошку ко рту, потому что отец ударил его. Адам пошатнулся и упал на землю, сплевывая кровь. Отец наклонился над ним, серые глаза сверкали, я до чертиков боялась его такого, это высшая точка его ярости. – Ещё только раз посмеешь к ней притронуться – ты труп! Понял меня, сосунок? – он развернулся, схватил меня за руку и потащил в дом. – Отец, зачем ты так с ним? Это я виновата, я не смогла его оттолкнуть. – Правильно, потому что ты похотливая блудница! Что, между ног зачесалась? – Я не понимаю, о чём ты, папа? Почему у меня должно зачесаться? Я ничем не болею. Я прошу у тебя прощения, – мы дошли до дома, паника внутри меня нарастала, я знала, что ждет меня за дверью. – Я подам на вас заявление в полицию! – кричал Адам. – Я так всё это не оставлю! Я спасу Адель! Дверь захлопнулась за моей спиной, как и надежда на спасение. Господи, что меня ждет? Если за несчастный кусок мяса я так получила, то же что ждёт меня сейчас, за мой грех. – Папочка, пожалуйста, не надо… – молила, обливаясь слезами, когда он снимал со стену плётку. Она висела там, как напоминание, чтобы я не грешила, чтобы знала, какая меня ждет расправа. – Видишь, к чему приводит распутство? У меня теперь будут серьёзные проблемы. Он наступал на меня, похлопывая плеткой по руке. – Этот твой хахаль пойдёт подавать заявление. Но ты получишь своё! – На колени! – от его голоса подскочила, я знала, лучше послушаться, иначе будет хуже. Повернулась к нему спиной, оседая на пол. – Снимай рубашку! – трясущимися руками расстегиваю непослушные пуговицы на груди. – Ну, что ты возишься? – отец взял ножницы, вздрогнула, почувствовав холодный металл на шее. Он разрезал мне рубашку. – Ты скажешь, что он приставал к тебе, а я заступался. Поняла? Свист в воздухе – удар, кожа на спине горела, у меня вырвался болезненный крик, с силой сжимала длинную по колено юбку, слёзы лились рекой по моим щекам, катились по шее, убегая внутрь хлопчатобумажного лифчика. – Ну?! – Я не могу лгать?! Это грех! Я сама виновата, я отвечу за свои грехи. – Тогда вместо трех, ты получишь десять ударов, – всхлипнула. Сви-и-ист… Уда-а-ар… В глазах потемнело от боли. – Не заставляй меня, – молила я. – Ты умрёшь, упрямица, – умру?! Я не хочу! Я люблю жизнь, но пойти на предательство, солгать? – Я не могу! Прошу, тебя не заставляй! Сви-и-ист. Уда-а-ар. По моей шее полилось что-то: кровь. Видимо, кожа порвалась. – Адель… – предупреждающие сказал он. Сви-и-ист. Уда-а-ар. Боль с каждым разом всё больше и больше. Сви-и-ист. Уда-а-ар. – Хорошо, я скажу! Не бей меня больше, – в глазах потемнело, я упала на пол. *** Проснулась на спине от дикой боли, перевернулась на живот. На белых простынях остались красные полосы. Посмотрела на часы, на работу нужно идти. Воскресенье день тяжёлый. В ванной комнате разглядывала свою исполосованную спину. Знатно папа постарался, утирала слезы тыльной стороной ладони. В душе щипало раны, под мои ноги стекала красная вода. Обработала раны, где доставала рука, забинтовала, как могла. В больницу мне нельзя, отец такое не простит. Иногда в голову приходили дерзкие мысли: сбежать. Но куда? Дом на нём, карточку, на которую приходит зарплата, он забрал. Мне приходится унижаться, просить у него деньги. За что он так со мной? Всю жизнь была покорной, боялась лишний раз поднять на него глаза, и всё равно что-то делала не так. Поднялась температура, бросила таблетку Адвила в стакан, она зашипела. Сейчас станет легче. Отца, к моему счастью, не было в дома, не хочу его видеть, не смогу. Хоть бы Адам не подал заявление в полицию. Я не хочу врать, но нет выхода. На работе зарылась в кучу папок, сваленных на мой стол. Расставлять папки по стеллажам, было испытанием, лишний раз пошевелиться боялась. |