Онлайн книга «Год Инвера»
|
VIII Волк, большая черная собака и кукушка под покровом ночи, жавшись по переулкам и темным углам, дошли до дома начальника стражи. Это было двухэтажное здание, окрашенное в темно-синий цвет и украшенное вырезанными из дерева фигурами зверей. Птица кукукнула, приказав спутникам затаиться, и полетела к дому. Она облетела его два раза вокруг, заглядывая в каждое окно. Вернувшись, девушка обратилась и возвестила: – Отец с матерью на втором этаже в спальне. Ребенок внизу с няней. Капризничает. Я никогда не капризничала, – грустно добавила Сумела. – Отлично, – кивнул волк. – План все помнят? Спутники кивнули. Волк настороженно посмотрел на Таору. – Ты точно сможешь бежать? Как твоя лапа? – Она давным-давно зажила. А погоняться с тупым стражем мне как вернуться в бытность городской собаки. – Тогда начнем. Стояла еще теплая ночь середины Месяца Золотых Деревьев. До этого времени волки восстанавливали силы стаи и думали над планом мести. Иногда звучали предложения уйти из этих мест как можно дальше. Но тогда Прокан начинал ворчать про свои старые суставы, а Мирана грустно оглядывала щенков. И тогда Инвер решил сражаться. Таора двинулась к главному входу. Инвер замер под удачно открытыми окнами детской. Вскоре раздался жалобный скулеж и окрики стража. Как и рассчитывал Инвер, охранник решил сам справиться с собакой, чтобы получить за нее награду. Таора начала уводить его от дома. Далее в главный вход должна была проскользнуть Сумела и отвлечь няню. Волк услышал голоса двух женщин. Голос постарше начал ругаться и удаляться. Хлопнула дверь, что означало, что ребенок остался в комнате один. Зверь перелетел через окно и подошел к ребенку. Тот чуть всхлипывал, но при виде волка замолк и замер. – Не бойся. Ты не виноват в преступлениях своего отца. И я постараюсь тебе не навредить. Скоро в комнату вернулась няня и застыла на пороге, боясь пошевелиться. – Веди сюда хозяина, – пророкотал зверь – Если он позовет помощь или придет с оружием, я тут же перегрызу мелкому глотку. Раньше, чем тот успеет выстрелить. В подтверждение своих слов, зверь оскалился и склонился над колыбелью. Старуха вскрикнула и выбежала из помещения. Раздался топот ее ног по лестнице. Видимо, шерсть защекотала ребенка и тот засмеялся. Инвер удивленно покосился на малыша. Тот улыбался зверю и пытался обхватить его морду маленькими тонкими ручками. «Худой он какой-то. Щенки в стае и то толще». – Пойдешь со мной? Мы-то тебя откормим. Ребенок засмеялся. За дверью раздались крики и ругань. Волк зарычал. Мальчик снова заплакал. Инвер почувствовал себя неловко. «Прости, так надо». В комнату ворвался Зидан. – Как ты посмел, пес?! – Что, явиться к тебе домой? А как ты посмел явиться ко мне домой и убить моих друзей? – Вы звери! Вы всегда были и всегда будете добычей. – Больше нет. Если ты не прекратишь нас преследовать, я вернусь и убью твоего ребенка. Поверь, я найду его где угодно. И залезу я куда угодно, сегодня ты это понял. Зидан вдруг помрачнел. – Может, оно и к лучшему. Если ты убьешь его сейчас. Чтобы он не мучился. За спиной бородача вскричала женщина, но охотник рыкнул на нее, и она замолчала. – Что ты имеешь ввиду? – волк старался не показать своего смущения. – Зафир болен. Странная болезнь изъедает его легкие. Он задыхается по двадцать раз в день. Он почти не ест и не растет. Ему почти год… Зверь покосился на малыша. Тот выглядел как полугодовалый кроха. – Да. Он угасает. И, может, гуманнее будет прекратить его страдания. Волк вспыхнул. «Для него вообще ничего дорогого нет?». – Гуманнее будет искать лекарство. – Думаешь, мы не искали? – криво улыбнулся вояка. – Мы приглашали лучших лекарей со всей страны. Все разводят руками. Странная и опасная мысль заползла в голову волку и тут же была произнесена вслух. – Я найду лекарство для твоего ребенка. А ты навсегда оставишь в покое мою стаю. Вояка засмеялся. – Ни один человек на всем юге не смог понять, что с Зафиром. А теперь какой-то бродячий пес… – Вот именно. Что подвластно волкам, недоступно для человека. Дай мне сроку до нового года, и я найду лекарство для твоего ребенка. А если нет, то собственноручно приведу сюда свою стаю, прямо к твоему порогу. – До нового года слишком долго. – Твои лекари ничего не могли сделать год. А я сделаю. – Прошу, дорогой… – подала голос жена Зидана. Хрупкая рыжеволосая девушка заглянула через его плечо и пристально посмотрела на Инвера. – Это наш последний шанс. Бородач колебался. – Как я могу знать, что ты не обманешь? – Впору мне задавать этот вопрос, – усмехнулся волк. – Но если хочешь, мы можем дать клятву на крови. Бородач поморщился. «Боится боли? Или все-таки хотел обмануть?». Но в следующую минуту охотник кивнул. – Хорошо. Волк обратился и снял с пояса клинок. Им он рассек кожу на левой ладони и протянул клинок Зидану. Тот помедлил, вертя нож в руке и задумчиво глядя на зверя. «Если он захочет меня сейчас убить моим же клинком, у меня будет очень немного шансов спастись в этой маленькой комнате». – Ну же, дорогой, – вновь подала голос жена. Бородач рванул ножом кожу поперек и вернул нож. Мужчины пожали друг другу окровавленные руки. Темно-красная жидкость закапала на пол. Воины смотрели друг другу в глаза. – Если я не найду средства для излечения твоего сына и первого числа Месяца Белых Деревьев моя стая не будет покорно стоять на твоем пороге, кровь моя закипит, а сам я умру. – Если я или по моему указанию кто-то нападет на твою стаю до истечения срока, кровь моя закипит, а сам я умру. Мужчины отпрянули друг от друга. Руку охотника жена тут же принялась перебинтовывать платком. Инвер боролся с желанием зализать рану. Он медленно кивнул людям и направился к окну. – Может все-таки через дверь? – насмешливо бросил Зидан. – Так привычнее, – откликнулся волк и скользнул в темноту. *** Вернувшись с Таорой на стоянку – Сумела предпочла остаться в городе – Инвер созвал стаю. Когда все расселись, Инвер поведал им об условиях перемирия. Первым высказался Амрон. – Где ты собираешься искать лекарство? – Я постараюсь найти своего наставника. Он очень умен и наверняка мне поможет. – Если он человек, наверняка Зидан уже просил его о помощи. – Не думаю. Наставник… хоть он и человек, он иной. К тому же, нам все еще угрожает Беатриче. Я отправлюсь в Чернотопье. |