Онлайн книга «Год Инвера»
|
Копия заговорила: – Как он назвал тебя? – Инвер. – Иной веры. Я ожидала подобного. Волк приоткрыл рот. – Что? Ты не знал? А как давно отец рассказал тебе про меня? Голос ее был низким, утробным, но очень мягким и бархатистым. Инвер не понял, на каком языке они общаются. Как и не мог понять, что чувствует к этому зверю. Он ожидал увидеть обычную дворнягу, разочароваться в отце, быстро помочь матери и вернуться домой, но сейчас он не мог отвести от нее взгляда. Собака почувствовала это и смущенно дернула ухом. Воин пришел в себя и заговорил: – Позавчера. Кое-что случилось… – Взошла Кровавая Луна. Я тоже ее видела. Я знаю про сон твоего отца. – Он решил, что у вас серьезные проблемы и послал меня сюда. – И если ты нашел нас здесь, ты знаешь, что нас выгнали из города. Мои собаки привыкли жить в городе. Да что уж, я сама не умею ничего кроме как шариться по помойкам, клянчить еду на рынке да гонять кошек. Здесь, в лесу, мы голодаем. Мы не знаем, куда деться. Скоро моя стая просто вымрет от голода. – Твоя… стая? – Инвер никак не мог понять, откуда у нее повадки волка. «И внешность волка». – В городе мы были сами по себе. Но когда пришла беда, испуганных собак должен был кто-то объединить и повести за собой. Они решили, лучше это сделаю я. Пес, стоявший рядом, согласно тявкнул и потерся головой о ногу своей предводительницы. – И волк спас собак? – Я не волк, – мягко улыбнулась мать. – Сложно в это поверить, глядя на тебя. – Твой отец тоже сомневался. Мою породу создавали по вашему подобию, чтобы нам было проще выслеживать вас… и убивать. Люди называют нас волкхантеры, охотники на волков. – И ты… сошлась с моим отцом. Волком. – Да. Твой отец, Серебряный Принц, был не похож на прочих из вашей породы. Было в нем что-то…– глаза ее затуманились, будто волчица вновь переживала времена их встречи. – Я сбежала из дома в ту ночь, а после не посмела вернуться. С того самого момента я знала, что внутри меня живет не простой щенок. Вернись я домой и ощенись там, меня бы выгнали, а тебя утопили. Так что родился ты уже в трущобах. Я с трудом могла прокормить себя, а уж про тебя и речи не шло. Поэтому я отнесла тебя отцу. Не знаю, простишь ли ты меня за то, что я бросила тебя. Но он пообещал, что там никто не будет знать кто ты, и будут обращаться с тобой на равных. Этим я успокаивала себя. До прошлой ночи. Я ждала тебя как спасителя. И вот ты здесь, живой, красивый, так похожий на меня. И я прошу: спаси нас. – Я… Я правда не знаю, что и сказать. Все так внезапно. Отец действительно мне ничего не рассказывал. Я привык считать себя чистокровным волком, жил мечтой возглавить стаю, а теперь я здесь, перед своей матерью, которая вроде собака, но совсем на нее не похожа. И я не могу понять, нравится мне это или нет. Все так запуталось… К тому же, я не знаю, не представляю, как могу помочь вам. – Я понимаю и не давлю на тебя. Пройдем домой, там ты сможешь отдохнуть. Как, кстати, ты нас нашел? – Девушка в таверне подсказала мне, куда ушли псы. Лицо собаки посуровело. – Люди знают, где мы. Они придут за нами. – Не думаю. Им же важно лишь выгнать вас из города. – Пока за наши головы назначены награды, они будут преследовать нас везде. Алчная порода. Нам надо уходить. Она повернулась к собакам и что-то быстро и тихо сказала им. Те кивнула и побежали вперед. – Как ты с ними разговариваешь? – непонимающе наморщил лоб воин. – Как и с тобой. На равных. – Что? – Ты не заметил, что говорим мы с тобой не на общем языке. Не на человеческом и даже не на волчьем, хотя я и его неплохо знаю. Мы говорим на языке животных. – Но откуда я знаю его? – Дай подумать. Ты весь покрыт шерстью, у тебя полная пасть клыков и четыре лапы. Кто ты сейчас? – Животное? – промямлил воин. «Бинго!». – Именно! Все животные знают язык животных. Но говорят на нем только равные. Когда ты признаешь зверя равным себе, он откроется тебе. Иными словами – смирись и стань братом для всех. – Что-то религиозное, по-моему. – Этому учит Старец в Обители Мира. Но не обязательно жить там кучу времени, чтобы это понять. «Передам Гере, вот она обрадуется». – Достаточно оказаться на улице, в холоде и голоде, и пытаться выжить наравне с другими несчастными. А сейчас идем. Надо представить тебя стае и решить, что мы делаем дальше. Вскоре они дошли до входа в старую заброшенную шахту. Инвер недоверчиво оглядел покосившийся вход. Балки проросли мхом и лишайником, в углу жирный паук кого-то деловито заматывал в паутину. Таора поймала его взгляд. – Не бойся. Еще лет десять постоит. Звери вошли внутрь. Инвер тут же стало душно и захотелось выйти. «Я не привык к помещениям. Волки живут и умирают под открытым небом, а не в банке». За небольшим коридором, спускавшимся полого вниз, обнаружилась комната, в котором раньше, видимо, ночевали шахтеры. Теперь здесь на полуразрушившихся лежанках и натасканных сюда валежнике и траве устроились собаки. Все они испуганно вскочили при виде волка. Инвер хотел было сказать им, чтобы они не боялись. «Но сейчас я вряд ли считаю их равными. А, значит, просто завою, и они еще больше испугаются». Заговорила Таора: – Этого воина зовут Инвер. И он сын двух вожаков. Мой и Тагира, предводителя волков. Испуганный вдох снова прокатился по рядам псов. – Он наш друг. Он тот, кто спасет нас. Так сказало Пророчество. Инвер поморщился. – А теперь отдыхайте и не бойтесь. Таора двинулась дальше, поманив за собой Инвера. Когда воины проходили мимо пятнистой черно-белой глубоко беременной собаки, мать перекинулась с ней парой фраз. Собака улыбнулась воину и покорно поклонилась. Инвер неловко кивнул в ответ. – Идем сюда. Собаки решили, что у меня должна быть отдельная комната. Они оказались в небольшом закутке, где раньше, видимо, хранили инвентарь. Здесь было не так жарко, но на волка давили стены, и он поежился. Таора улыбнулась. – Типичный волк. Не можешь находиться в помещении. Отец твой был точно таким же. А я, все-таки собака, до глубины души. Мне нужен дом, – Таора погрустнела. – Всем нам нужен дом. – Зачем ты сказала им, что я спасу их? – Потому что так сказало Пророчество. – Пророчество много чего может сказать. Я не представляю, что делать. Я совсем иначе хотел провести этот год, – в сердцах сказал воин и тут же прикусил язык. Но Таора уже услышала его и переспросила. |