Книга Говорящая с книгами, страница 50 – Татьяна Кошкина

Достал из внутреннего кармана пиджака сложенную вдвое бумажку. Протянул девушке.

— Даю тебе время подумать до дома, — усмехнулся и вдавил педаль газа.

Эльза аккуратно развернула белый лист, в самом центре которого оказалась короткая надпись, выполненная каллиграфическим почерком Льва: “Я люблю тебя. Будешь моей женой?” Руки дрогнули. Всю дорогу девушка, не отрываясь, смотрела на листок. Ответ был очевиден.

Когда машина остановилась рядом с домом, Эльза достала ручку и что-то быстро написала. Лев потянулся было за листочком, но получил по руке.

— Я еще не закончила, — коварно улыбнулась девушка и принялась складывать оригами. Это было её небольшое увлечение родом из детства, когда, окруженная книгами, она скучала в кабинете отца. Тот давал ей чистый листы, чтобы рисовать. Но таланта к живописи у Эльзы не было, а вот складывать красивые фигурки получалось просто замечательно.

Вот и сейчас девушка проворно сложила из листочка бумаги маленького львенка. Дорисовала ему глазки-сердечки на морде и улыбающийся ротик.

Идиллию прервала стандартная мелодия телефона. Чертыхаясь, Лев полез во внутренний карман пиджака и выудил оттуда смартфон неизвестной марки.

— Ну я же просил… — выдохнул устало, — прости, я должен ответить.

Эльза пожала плечами и коротко кивнула. Блондинка хорошо понимала, что значит работать на Ассоциацию. Знала о важности их миссии, но временами не могла простить того, что Лев больше уделяет времени работе, чем личной жизни.

— Сейчас? Паш, ты издеваешься? — раздраженно сжал переносицу мужчина. — Вы без меня справиться не можете? Ах, Кир приказал. Ну конечно. Я ему жениться не мешал, между прочим, — огрызнулся Лев.

— Езжай, — прошептала Эльза одними губами.

— Точно на час? — уточнил мужчина. — Ладно. Сейчас провожу Эльзу и выезжаю. Минут двадцать подожди, — выключил телефон и швырнул на заднее сидение. — Иногда я их просто ненавижу.

— Всё в порядке. Вдруг там что-то важное, мир рушится, например.

— У нас каждый день мир рушится…

Лев вышел из машины, открыл девушек дверцу и помог выбраться. Отпускать её не хотелось, заканчивать так вечер, который должен быть идеальным — хотелось еще меньше.

— Не провожай, — тихо ответила Эльза, прижимая к груди бумажного львенка.

Большой Лев не выдержал и, шагнув вперед, обнял девушку. С силой прижал к себе, целуя светлые волосы, вдыхая любимый запах. Уезжать за минуту до счастья. Чертова работа! Сейчас он ненавидел её, потому что любил нечто более важное — хрупкую девушку в своих руках. Казалось, что если сейчас уйдет — больше никогда не вернется.

— Дождись меня. Я хочу узнать ответ, — произнес тихо и ослабил хватку. Эльза посмотрела на него с улыбкой и прикоснулась ладонью к груди. Прижала к плотной ткани пиджака бумажного львенка с ответом на самый главный вопрос. Короткий, нежный поцелуй на губах.

— Уезжай скорее. Можешь прочитать ответ по дороге, — взяла его руку и вложила в неё бумажную фигурку. Встала на носочки, теплое дыхание коснулось мочки уха. — Я буду ждать тебя, любимый… — тихий шепот.

Смеясь, Эльза убежала к подъезду. Лев проводил её взглядом, убедился, что девушка вошла в подъезд. Проследил за движением в окнах подъезда и только увидев, что включился свет в комнате, сел в машину.

Положил львенка на приборную панель. Он и без него знал ответ на свой вопрос и улыбался в забавному зверьку, выезжая на оживленную даже ночью трассу.

Сцена 118

Прижатая к стене Эльза тихо вскрикнула, к её лицу приложили влажный платок и через несколько вдохов девушка медленно сползла на пол.

— Пробеги по подъезду, чтобы свет включился! — скомандовал Ирвин, бесцеремонно раскрыв сумочку, достал оттуда связку ключей и бросил одному из своих подельников. — Войдешь в квартиру — врубишь свет. А ты, — дернул второго, — скажи, когда он уедет.

— Да не первый день на шухере стою, — сплюнул парень лет двадцати в драной футболке.

— Перья мне тут не распускай, не дорос еще, — огрызнулся Ирвин, утаскивая девушку.

Сцена 119

Это был идеальный вечер. Мы с Игорем сидели в саду под сияющими огоньками. Звернутая в теплый плед, я не чувствовала вечерней прохлады. Тонкий грифель карандаша скользил по бумаге. Игорь всерьез решил, что мне необходимо рисовать, и заехал в обед в художественный салон. Слава богу, не притащил мольберт — ограничился гигантским набором карандашей и двумя альбомами для эскизов.

— Что? — сидящий рядом мужчина оторвался от планшета. Почувствовал, наконец, мой пристальный взгляд.

— Не шевелись, я почти закончила! — устрашающе махнула в его сторону карандашом.

Да, я впервые в жизни рисовала Игоря Романова. Вглядывалась в черты, замечала, как он хмурится каким-то своим мыслям, просматривая договоры на планшете, как в этот момент изгибается его бровь и губы. Отметила спадающую на лоб прядку, кому-то пора стричься. Красивая линия скул и переход от подбородка к шее. Разрез глаз, темных и внимательных. Длинные ресницы, отбрасывающие едва заметную тень.

От грифеля моего карандаша не укрылось ничего. Удивительно, получилось вполне неплохо, с учетом того сколько лет я не практиковалась. Портрет Тома не в счет, там у меня не было времени на тщательную проработку.

— Ты меня рисуешь? — удивление в глазах. Игорь отложил планшет в сторону. — Дай посмотреть!

— Неа, еще не закончила! — захлопнула альбом и прижала к груди.

— Эля, не дразни босса, — чуть подался вперед с фирменной ехидной улыбочкой. Взгляд чуть потемнел. Ой-ой, кажется, кому-то очень нравится эта игра. Но сдаваться я не собиралась.

— Дорисую и отдам, — не знаю зачем, но показала ему язык. Кажется, в моей пятой точке, отчаянно ищущей приключений, что-то заиграло. Наверное, детство.

Воспользовалась моментом и чуть отодвинулась от него. Благо, когда шли сюда, отвоевала себе длинный диванчик, оставив Игорю два плетеных кресла на выбор. Зато теперь у меня было какое-то пространство для маневра.

— Так, значит?! Сама напросилась!

Мгновение и я лежу на диване под ним, продолжая прижимать к груди несчастный альбом. Капитуляция неизбежна. Противник задавил массой.

— По хорошему отдашь или применим пытки?

Когда он так близко — это уже пытка. Что еще пришло в эту буйную голову? Губы точно парализовало, я не могла произнести ни слова. Просто смотрела в карие глаза и тихо таяла от теплого озорного взгляда.

— Пленник молчит. Значит, пытки, — возвестил Игорь.

И…начал самым бессовестным образом меня щекотать. Только не это. Не терплю щекотки. Извивалась под ним, как змея, но выбраться так и не удалось. Куда моей хрупкой персоне против такой силы? Лицо покраснело от смеха, волосы, забранные в легкую косу, растрепались. Не удержалась стукнула Игоря по голове альбомом. Щекотка тут же прекратилась.