Книга Аромат эмоций, страница 42 – Селина Катрин

Капитан Теонора удивлённо посмотрела на командора. Кадет Радонежский зашёл внутрь вслед за цваргом. Киар Леру оглядел прибранную мастерскую, его взгляд остановился на контейнере с остатками еды. Так-так-так, очевидно у них состоялся романтический ужин.

– Итак, я хочу знать, что здесь происходило, – тихо сказал Киар Леру.

От кадета Радонежского пришла волна замешательства, а вот капитан Рувз слегка покраснела, но ответила:

– Кадет Радонежский под моим руководством занимался ремонтом робота.

«Ха! Ремонтом робота! Теперь это так называется?» Киар Леру перевёл взгляд на Радонежского, тот, смешавшись, кивнул.

– Да, я частично отремонтировал своего робота, осталось лишь переустановить материнскую плату… – забубнил Станислав, избегая моего взгляда.

– Теонора, как высший офицер по званию, я требую от Вас сообщить, какие отношения связывают Вас и моего кадета, – перебил Радонежского, так как он ещё долго мог бы разглагольствовать о своём роботе. Похоже, ремонт робота всё же имел место.

От кадета Радонежского пришла волна растерянности, а вот капитан Теонора покраснела ещё сильнее и возмущённо ответила:

– Что Вы себе позволяете, командор Леру? То, что у Вас старший брат занимает место адмирала Космического Флота, не делает Вас неуязвимым. На ближайшем же совещании офицеров я подниму вопрос о Вашей вменяемости!

– Какие отношения связывают Вас и моего кадета? – командор повторил напряжённо, всё больше уверяясь в своих догадках.

– Привыкли мерить по себе, командор? – хмыкнула пикси, сложив все три пары рук на груди в защитном жесте. – Что ж, в отличие от Вас, меня с кадетами связывают исключительно деловые отношения. Сегодняшние часы, проведённые Станиславом в мастерской, оформлены официальными дополнительными занятиями по направлению, можете убедиться сами.

Что испытывала пикси, понять было сложно, так как слишком уж намешано эмоций было в её состоянии. Однако уловить то, что кадет Радонежский ей нравится, мне всё же удалось. Понятно. Значит, эта старая перечница ещё не успела его соблазнить.

– Кадет Радонежский, Вы подтверждаете слова капитана? – Киар перевёл испытующий взгляд на кадета. Тот, как в замедленной съёмке, кивнул.

– Что ж, капитан Теонора Рувз, больше не отнимаю Ваше время. Кадет Радонежский, за мной!

***

Я бежала за куратором своего направления, постоянно сбиваясь с шага. Один широкий шаг цварга равнялся двум или трём моим. Что всё это значит? Пришёл злющий, впрочем, как и всегда, затем стал задавать какие-то странные вопросы преподавателю по робототехнике, а после потребовал следовать за ним. Я терялась в догадках. «Привыкли мерить по себе, командор?» – крутилась в голове фраза пикси. Неужели у командора был роман с курсанткой? С какого перепугу он подумал, будто у меня что-то есть с Теонорой? Бред какой-то.

Тем временем мы поднялись на лифте на офицерский этаж и Киар, проверяя что-то в своём коммуникаторе, пропустил меня вперёд. Мы вошли в его бокс, который оказался заметно просторнее нашего с Натаном.

Взгляд сам собой зацепился за огромную разобранную двуспальную кровать с сатиновым постельным бельём угольно-чёрного цвета. Как-то в голове сама собой всплыла фраза дока: «Командор Киар Леру – совсем не урод. По крайней мере, если бы это было так, то его никогда бы не выбирали такие женщины». Интересно, сколько же женщин побывало в этой постели? И что они в нём только находят? Мысли потекли совсем уж в неправильном русле, и я вовремя шикнула на себя, с усилием отводя взгляд от кровати. В противоположной части бокса стоял комфортный тёмно-коричневый диван с парой кресел, а через перегородку из пентасплава располагалась отдельная зона с кофемашиной и мини-баром. Вся обстановка выглядела холостяцкой, однако в воздухе я уловила сладковатый аромат женских духов.

Киар Леру жестом предложил мне сесть на кресло, и я, опасливо озираясь по сторонам, села. Если честно, мне было крайне некомфортно оставаться с Киаром Леру наедине после той неудачной индивидуальной тренировки, но я понимала, что не могу проявить неподчинение старшему по званию.

– Станислав, я понимаю, что Вам может быть неприятно об этом говорить, но хочу сообщить, что летал на Зоннен, и всё о Вас знаю.

Первой моей мыслью было: «Бежать!», но уже спустя мгновение, я взяла себя в руки и сухо уточнила.

– Позвольте уточнить, командор, что именно Вы обо мне знаете?

– Бросьте, Станислав. Мне всё известно о характере взаимоотношений между Вами и Игнаром Радосским, – цварг назвал имя моего отца, а я ничего не смогла поделать с судорогой, которая волной прошлась по моему телу.

Отца я боялась сильнее, чем Киара Леру. Его последнее сообщение в коммуникаторе – «Мне жаль, что ты не понимаешь по-хорошему» – пугало до дрожи. Если дядя Грегор попал в тюрьму на десять лет лишь за то, что изъявил желание выйти из бизнеса, я даже представить боялась, какое наказание он придумает для меня, непослушной дочери, сбежавшей из дома и прихватившей его любимый истребитель.

Не знаю, что узнал командор о моём отце, но то, что он о нём вообще знает, не сулит мне ничего хорошего. Люцифер улыбнулся своей жуткой улыбкой, обнажив клыки, а его голос наоборот стал чересчур успокаивающим:

– Станислав, расскажите, что именно сегодня происходило в мастерской капитана Теоноры? Пока мы ехали в лифте, я проверил Ваше расписание. Там числится, что Вы провели с капитаном более четырёх пар подряд. Неужели всё это время Вы занимались ремонтом робота? Может быть, было что-то, что показалось Вам странным? Поверьте, Вы можете мне всё рассказать, ведь я Ваш куратор.

– Все четыре пары я ремонтировал робота. Мне нечего добавить, – произнесла я, думая про себя, что даже если за это время произошло что-то ужасное, то куратор – последний гуманоид на станции, к которому я пошла бы со своими проблемами.

– Хорошо, – неожиданно мягко со мной согласился Киар. Его настроение напрягало меня всё больше и больше. – А что вам пообещал капитан Валлуни и на каких условиях?

Капитал Валлуни ничего мне не обещал и не требовал, но на его тренировках я замечала на себе пристальные взгляды, а всякий раз после них он под какими-либо благовидными причинами стремился меня задержать и поговорить ни о чём. Если бы не тот подозрительный случай с наказанием ларков, то я со спокойной душой могла бы сказать, что капитан просто соскучился по обыкновенному человеческому общению. На стации, как ни крути, очень мало людей, а со мной он познакомился при весьма необычных обстоятельствах. Но как бы то ни было, я не собиралась обсуждать с Киаром Леру капитана Стивена. Тот спас меня от траска, и хотя бы за это я ему уже была благодарна.

– Скажите, а Ваши вопросы как-то связаны с неприязнью к капитану Валлуни? – вопросом на вопрос ответила я, припоминая слова Юлиана Леру и самого капитана.

По лицу цварга пробежала волна неудовольствия, он поджал губы.

– Я вижу, что Вы не хотите отвечать сейчас на мои вопросы, кадет Радонежский, и не цените моей заботы о Вас…