Книга Растопить лёд, страница 44 – Уляна Пас

— Дом… — позвала тихо и принялась трясти мужчину за плечи. Похоже, он заболел, а это меня очень пугало. Даже подумать не могла, что такой мужчина как Воронов может простудиться.

Доминик все же открыл затуманенные глаза и сел ровно. На его лице появились капельки пота и температура, похоже, лишь поднялась.

— Ты почему здесь? — хрипло спросил мужчина.

— На помощь пришла, — ответила хмуро. — У тебя температура высокая. Думаю, что тебе стоит поехать домой.

— Чувствую себя я действительно плохо, — буркнул Воронов и встал на ноги. Его сразу же повело в сторону, но я смогла вовремя его подхватить.

Так, поддерживая его, мы медленно вышли в коридор. Марта испуганно бросилась к нам, но когда я объяснила, что Доминик просто заболел, немного успокоилась. Захар примчался через минуту и опрокинул мою ношу на себя. Уже в машине Воронов снова заснул у меня на плече, а я позвонила к Борису Петровичу. Мужчина сказал везти Доминика на квартиру, а сам он скоро подъедет. Я прекрасно чувствовала какой горячий Воронов и на глаза навернулись слезы. Не так я себе представляла нашу ночь в одной квартире.

Машина заехала на стоянку и Захар быстро бросился к Доминику. Мы втроем зашли в квартиру и больного сразу же отвели в комнату. К счастью, Доминик немного расшевелился и даже начал огрызаться чего это его ведут под руки, словно инвалида. Стало немного спокойнее и я отправилась в свою комнату, чтобы переодеться. Натянув первые вещи, что нашла в шкафу, снова помчалась к Доминику. В комнату зашла, когда там уже был Борис.

Доминик, кстати, тоже успел переодеться и теперь лежал на кровати в черной футболке и обычных спортивных серых штанах. Я даже замерла от такого его вида. Никогда не думала, что и в домашней одежде буду так сходить с ума от Воронова. Боже! О чем я вообще думаю?!

— Ева? — вывел меня из раздумий Борис. Мужчина удивленно вытаращился на меня и, похоже, никак не мог понять, что я делаю в квартире Доминика. Но главное в домашней одежде.

Я тоже решила взглянуть, что так заинтересовало врача и чуть не застонала. Я даже не заметила, как натянула на себя короткие джинсовые шорты и старенькую довольно широкую футболку. По-домашнему, ничего не скажешь.

— Добрый вечер, Борис Павлович! — выдавила из себя и присела в мягкое кресло у окна.

Доминик тоже заинтересованно осматривал мои ноги, при этом у него из-под футболки виднелся кончик термометра. Больной, а мысли туда же…

— Не знал, Ева, что ты так увлеклась своей новой должностью, что посвятила ей все свое время, — и хоть говорил Борис с улыбкой и в его словах не было и намека на обиду, я покраснела до кончиков волос.

Даже Доминик подозрительно хмыкнул, словно пытался сдержать смех. Вот и помогай после этого людям! Я взглянула на Воронова хмуро и надеялась, что он поймет, что меня лучше не раздражать. А то не взгляну на его бледное лицо и с улыбкой доведу до бешенства! Я это могу!

Но ему, похоже, было все равно на мои намеки. Похоже, он поселил меня в своем доме, чтобы веселиться. Ну что ж, не будем терять марку!

— Конечно! — сделала я большие глаза. — Доминик Маркович так много для меня сделал, что я теперь и на шаг от него не отойду! Буду рядом днем и ночью!

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Доминик закашлялся от моего заявления, а Борис еще шире улыбнулся. К счастью для нас всех, термометр запищал и врач первым вытащил его из-под футболки Доминика. Сам же Воронов нахмурился, похоже, хотел уничтожить доказательства своей простуды, забрав термометр. Но не успел. Ну хоть здесь он не первый!

— Я рад слышать, что у этого мужчины появилась такая хорошая помощница! — сказал Борис, рассматривая отметки на термометре. — Теперь я могу со спокойной душой возвращаться домой, а ты сама будешь следить за его лечением. Ну что, Доминик, 38 и 2!

Борис говорил свой вердикт с улыбкой и мне показалось, что врач даже рад такому повороту событий.

— Док, у меня дел дох. я! — простонал Доминик. — Просто напиши, что там надо выпить, чтобы не трещала голова и мои парни сгоняют в аптеку. Я не собираюсь лежать в постели и изображать умирающего!

— Придется! — посерьезнел Борис. — Я тебе миллион раз говорил, что здоровье надо беречь. Умереть можно не только от пули! А ты своей работой загоняешь себя в могилу!

— Эй, полегче, док! — Доминик разозлился и я поняла, что тема работы для него слишком серьезна. Но меня тоже разозлила тупость Воронова. Борис реально переживал за этого идиота, а ему лишь одна работа важна! — Давай ты просто выпишешь мне, что там надо и мы разойдемся! Ненавижу, когда ты трах…ешь мне мозг!

Борис еле сдерживался, но, к счастью, промолчал. Понял, наверное, что спорить с этим идиотом невозможно. Молча черкнул что-то на бумаге и быстро подошел ко мне.

— Ева, я очень надеюсь, что ты проследишь, чтобы этот… больной пациент прошел весь курс лечения, — серьезно заявил врач. — Очень надеюсь, что хотя бы тебя он послушает! Если температура поднимется выше тридцати девяти, наберешь меня. Думаю, что у него сильное переутомление, поэтому организм и ослаблен.

— Не волнуйтесь, Борис Павлович, — хотелось как-то поддержать этого мужчину. Он очень хорош и сильно переживает за Доминика. А этот идиот еще и выпендривается! — Я буду за ним приглядывать.

Врач кивнул и вышел из комнаты, больше даже не взглянув в сторону Воронова. Ну а пациент в свою очередь не сводил хмурого взгляда с меня. Не успела я и слова сказать, как зашел Захар и попросил дать ему рецепт. Когда и за ним закрылась дверь, я подошла к Доминику и без разрешения положила свою руку ему на лоб.

— Ты все еще горячий! — нахмурилась.

— Блять! Ты не поверишь, но в последний раз я болел еще в школе, — буркнул Воронов. Вся его злость развеялась и теперь он реально был похож на маленького обиженного мальчика. — Надеюсь, ты не всерьез говорила доку о моем лечении. У меня реально нет времени на эти игры. Хотя… мне нравится представлять тебя в роли медсестры.

— Какой же ты… — сказала и замолчала. Доминик не сводил с меня взгляда, а я чувствовала как сильно бьется сейчас мое сердце. Я боялась за этого мужчину и это меня еще больше пугало. Осознание, что с ним может что-то случиться накрыло так неожиданно и сильно, что на глазах слезы выступили.

— Ты чего, Ева? — удивленно вытаращился на меня Доминик, а я даже объяснить не могла, что со мной происходит. А если он рассмеется мне в лицо? Назовет идиоткой и выгонит из своего дома? Кто я такая, чтобы волноваться и просить его быть немножечко добрее? Относиться с уважением к своему здоровью и отдыхать хоть иногда. Слушать Бориса, который хочет для него только добра.