Книга Мадемуазель травница, страница 10 – Наталья Алексина

Дюбоис поднял голову и некоторое время лишь смотрел. В темноте это выглядело немного устрашающе. Пришлось как-то объясняться.

— Тело лежит все же на вашей земле, вам с ним и разбираться. И к тому же вы хорошо знакомы с месье Брюном. — Я постаралась улыбнуться. — А еще вы считаетесь моим куратором в первый год работы. А значит, и все мои проблемы — ваши.

Друид тяжко вздохнул и встал. Ростом его природа не обделила, и потому, когда он подошел ближе, стало неуютно. Ощущение будто над тобой нависает туча. И еще этот капюшон, из-за которого не рассмотреть лица.

Но вот голос… Он, наоборот, успокаивал. От этого тембра странным образом хотелось подойти ближе и незаметно улыбаться, пока он звучит.

— Идите спать, рано утром я привезу сюда Жиро.

Хмурый хозяин леса еще секунду постоял передо мной, а потом быстренько исчез в темноте. На месте, где только что был друид, мне кажется, даже трава не примялась. Вот так. Был друид — и нет друида.

Я даже огляделась в поисках каких-то знаков его присутствия. Но ничего, совсем.

Ночь, труп и фонарь.

Уже совсем стемнело, и только желтоватый свет оставлял одно яркое пятно, благодаря чему на простой одежде умершего мужчины просматривались складки и кровоподтеки.

А вот за трупом… Там начиналась тьма и тихий лес. Какая бы сила у тебя ни была, в такой обстановке все кажется опасным. Даже мышиная возня.

Ну вот за что мне достался такой друид? Ни одного лишнего слова! Таким бы голосом говорить и говорить, а он молчит и исчезает.

Но долго трястись над неизвестным трупом вредно для здоровья. Так что я накапала себе пустырника и легла спать.

* * *

— Мадемуазель Морель, мне нравится эта традиция встречаться поутру, — жизнерадостно сказал Жиро Брюн, стоя над распластанным мертвецом.

«Сразу приглашал бы на свидание, что уж. Такой момент, даже неловко его упускать», — подначивала я про себя.

— А мне не нравится, — вставил друид, все так же хмуро поглядывавший на тело.

Он заявился на рассвете. Солнце еще не успело взойти, а друид уже тарабанил в мою дверь. Я толком не причесалась и криво затянула шнуровку на груди, а он, считай, вломился в дом. Даже выглядел обеспокоенным, не знал, почему же я не открываю.

В отличие от неумытой и помятой меня, друид выглядел обычно. Он по-прежнему не снимал капюшон и опирался на посох. Высокий широкоплечий мужчина ловко притворялся стариком. Хотя, конечно, не совсем. Не было осторожности и скованности в движениях, что проскальзывает у пожилых.

— Жан, тебе обычно ничего не нравится… Ну, может, кроме прелестной Софи. — Брюн поиграл бровями. Но друид не поддался и спокойно посмотрел на стражника.

Выходит, прелестная Софи тоже не нравится? Да ему не угодишь!

— Так что же, труп подойдет под жертву городских улиц? — уточнила я.

— А кто под нее не подойдет? — развел руками Брюн.

Друид, кажется, с облегчением перевел дух.

— Тогда, может, морса на дорожку?

— Из ваших рук, мадемуазель Морель, я готов пить… — Брюн даже попытался изящно поклониться, но скрипнул нагрудник, и металлическая горловина надавила на шею. Буль, кряк, мать-перемать. Хотя, как выяснилось, выругался он по другой причине. — Бесы, у трупа красные сапоги!

До этого момента никто на них не смотрел. Теперь же не только стражник, но и мы с друидом опустили взгляды. Если бы не загнутые носы, так в них ничего примечательного. Даже яркий цвет вполне соответствовал местным традициям. Здесь почти любой зажиточный горожанин имел красные сапоги.

— Это плохо? — спросил друид.

— Пока не знаю. — Стражник почесал небритую щеку. — Дня три назад наш капитан протрезвел и велел искать иностранца в красных сапогах с острыми носами. Исчез какой-то важный месье, что гостил у казначея. Судя по всему, он хотел стребовать с казначея долг.

— Так это же хорошо, что тот иностранец пропал. Теперь казначею не надо ничего отдавать, — сказала я.

— Вот и я так думаю! — обрадовался Жиро. — Слушайте, мадемуазель Морель, а не хотите сегодня…

— Значит, его можно будет считать жертвой улиц? — решил именно сейчас повторить мой вопрос друид.

— Можно, но надо доложить капитану. — Брюн опять повернулся ко мне. — Мадемуазель Морель, давайте со мной. Быстренько скажете начальнику, как нашли и где, а потом вместе сходим…

— Хорошо. Сходим, — согласился Дюбоис.

— Жан, тебя я не приглашал.

— Ты же сказал вместе. И я, кажется, должен тебе бутылку бургулского. Помнишь, с терпкими нотками.

Стражник еще раз почесал щеку.

— Мадемуазель Морель, а как вы относитесь к бургулскому? — спросил он.

— Очень хорошо, но хотелось бы сначала разобраться с трупом.

— Да-да, понимаю. — Брюн посмотрел на тело. — Ну что, Жан, ты за ноги?

Мужчины взяли труп и поволокли через дом на улицу, где уже поджидала телега.

Петухи только проснулись, а у меня уже забрали мертвеца. Это обещало удачный день, как пить дать.

— О-ля-ля, — сказала мадам Бернар, провожая процессию с покойным на улицу.

— Да. Представляете, новый труп!

— Ах, вот оно что. А я все гадаю, как вам удалось заманить этих двух мужчин.

Мадам закрыла дверь и прошла к печке. Она ловко смахнула какие-то крошки, застучала посудой и через несколько минут уже нарезала сыр. Только с приходом этой женщины в моей жизни появлялось такое понятие, как вкусная еда. Она как-то умела даже сыр порезать правильно, положить к нему зелени и свежих лепешек. А сегодня еще к этому принесла немного меда. Кажется, у нас какой-то праздник. Вспоминая этот особый и насыщенный вкус сыра с медом, я незаметно подобралась к столу.

— Очередная жертва улиц? — в конце концов поинтересовалась мадам Бернар.

— Очень надеюсь на это. Месье Брюн сказал, нужно только поговорить с капитаном стражи.

— Разве он еще не просил называть его Жиро? — приподняла брови мадам Бернар. — Обычно с этим не затягивает. Он хваткий молодой человек.

Будто я спорила, но единственное, что меня сейчас волновало — разговор с начальником стражи. О чем он спросит? Поверит ли, что я ни при чем? Последнее тревожило. Правда, не настолько волновало, чтобы забыть о еде.

Мадам протянула мне тарелку, и я окунула кусочек сыра в свежий мед. Идеальное лекарство от тревог. В очередной раз подумала о заботе, которой меня окружили местные жители. Не самое дешевое лакомство мне принесли бесплатно. Похоже, я им и правда дорога.

Мадам Бернар закончила возиться у печки и теперь прислонилась к стеночке у окна. Оно выходило на главную улицу и располагалось низковато, всего в двух локтях от пола. Но мадам не поленилась наклониться вперед, чтобы все рассмотреть. Теперь ее брови то с игривостью поднимались, то таинственно сходились на переносице.